Когда Хамзат вместе с родителями возвращался на Кавказ, ему было уже одиннадцать лет. Отец прямо на земле перед своим полуразрушенным домом разложил коврик, снял сапоги и встал на колени для молитвы. Хамзат видел, как по суровому лицу отца текут слезы.
Совершив намаз, отец сказал, обращаясь к Хамзату:
— Я плачу от радости. Это земля, где я родился, где родились мои родители и мои деды и прадеды. Эта земля полита их кровью, и потому она для нас священна. Я был не старше твоего возраста, когда неверные изгнали нас с родных мест, но они не смогли изгнать из наших сердец любовь к своей родине. И теперь Аллах вернул нам землю наших предков. Я хочу, чтобы ты вырос достойным сыном своего народа и чтобы ты любил эту землю и свято хранил наши обычаи.
Вернувшись после армии, Хамзат недолго оставался в родительском доме, а поехал поступать в институт, на исторический факультет, в далекий город Куйбышев.
Историю в школе, где учился Хамзат, преподавал родной брат его отца. Он-то и привил мальчику любовь к этому предмету. Когда дядя Расул приходил к ним домой в гости, он рассказывал племяннику о давно прошедших событиях так интересно, что картины истории оживали для Хамзата и он готов был слушать своего дядю с утра до вечера. Отец был недоволен выбором сына своей будущей профессии.
— Разве это мужское дело преподавать в школе? — ворчал он.
Но дядя Расул уговорил отца отпустить Хамзата учиться в Куйбышев, объяснив брату, что главное — это получить высшее образование, а с ним можно в начальство выбиться.
В институт Хамзат не прошел по конкурсу. Но возвращаться домой не стал, а устроился работать слесарем-сборщиком на тольяттинский автомобильный завод.
Ему понравилось жить в этом молодом и красивом городе. Поселили его в благоустроенном заводском общежитии. Да и зарплата позволяла не тянуть деньги с родителей. Вот и решил Хамзат домой не возвращаться, а посвятить этот год подготовке к экзаменам в институт. Но когда наступил следующий год, Хамзат так привык к этим местам, что не захотел расставаться с тольяттинской жизнью, тем более что на автозаводе он повстречал свою любовь. Хамзат решил поступить на заочное отделение, чтобы остаться жить в Тольятти.
Девушку звали Наташа. Работала она в красильном цехе автозавода. Внимание Хамзата Наташа привлекла тем, что резко отличалась от прочих заводских девчонок, которые, по его мнению, были слишком развязны. Наташа же напоминала ему чеченских девушек, всегда скромных и сдержанных.
Дружба, начавшаяся с простых походов в кино, на танцы и гуляния под луной вскоре переросла в искреннюю и глубокую взаимную любовь.
Подруги по общежитию предупреждали Наташу:
— Смотри, Наталья, веры этим кавказцам нет. Своего добьются, а сами в кусты, и поминай как звали. А то еще и обрюхатят, и будешь тогда никому не нужной матерью-одиночкой. С нашими девками они только гуляют, а женятся на своих.
— Нет, Хамзат у меня не такой, — возражала не без гордости Наташка, — у нас с ним ничего такого нет.
— Да ну, — удивлялись девчонки, — не может быть. Он тебе что, жениться предлагал?
— Нет, жениться пока не предлагал, а то, что любит, говорил.
У Хамзата с Наталией действительно были целомудренные отношения. Но подвернулся момент, и Хамзата подвела его молодая горячая кровь, не сумел воздержаться. Слабое сопротивление Натальи он легко сломил обещанием жениться. Хамзат был по своей натуре человеком слова, да и любил он Наталью по-настоящему. Вскоре он взял отпуск и отправился домой испрашивать разрешение родителей на женитьбу.
Отец, узнав, что сын собирается жениться на русской, заявил жене жестко и категорично, словно отрезал:
— Никогда сын мой не женится на русской. Никогда, так ему и передай. Сам я даже не хочу с ним на эту тему разговаривать.
Когда Хамзат стал пытаться уговорить отца, тот не выдержал и накричал на сына:
— Я тебе не позволю порочить наш славный род Джанаралиевых. Хочешь жениться, хоть завтра сосватаю тебе любую чеченскую девушку, но только не на русской.
— Почему, отец, я не могу жениться по любви? Чем русские хуже чеченок?
