убыточные».
Маркус на собственном нелегком опыте познал опасности, связанные с чрезмерной торговлей. В первый раз счет, доведенный им с ничтожной суммы до 30 000 долл., был уничтожен одной сделкой (по зерновым на основе неосуществившегося прогноза о нашествии саранчи), в которую он вложил все свои деньги. Второй раз ту же ошибку он совершил на рынке пиломатериалов, подойдя к самому краю пропасти и чуть не угодив в нее. Эти случаи оказали серьезное влияние на торговую философию Маркуса. Поэтому неслучайно, что в ответ на просьбу дать совет среднему трейдеру он в первую очередь приводит такое правило: «Никогда не вкладывайте в одну торговую идею более 5 процентов своих денег».
Предостерегая от чрезмерной торговли, Маркус подчеркивает также, как важно ни в одной сделке не отступать от выбранной точки выхода. Он считает, что защитные стоп-приказы очень важны тем, что принуждают трейдера к закрытию позиции. Он также рекомендует для восстановления ясности мысли временно выйти из рынка, если проигрываешь и не уверен в правильности своих торговых решений.
Маркус также особо указывает на необходимость придерживаться собственного трейдерского видения рынка. По его мнению, следовать совету другого, даже хорошего трейдера, — значит, во многих случаях вредить самому себе, поскольку при этом суммируются худшие черты обоих.
Наконец, несмотря на свою агрессивность в торговле, Маркус твердо убежден, что нужно строже подходить к выбору сделок. Он советует ждать таких сделок, в которых все решающие факторы выстраиваются в одном направлении. Поступая таким образом, вы сильно увеличиваете вероятность успеха каждой сделки. Интенсивно торгуя в условиях, которые лишь минимально благоприятствуют реализации вашей торговой идеи, можно скорее развлечься, нежели преуспеть.
Брюс Ковнер - Трейдер мирового уровня
Вполне вероятно, что сегодня Брюс Ковнер является крупнейшим в мире трейдером межбанковского валютного рынка и фьючерсных рынков. За один только 1987 год он получил более 300 миллионов долларов прибыли для себя и для удачливых инвесторов своих фондов. А за прошедшее десятилетие он добился замечательного среднегодового суммарного дохода — 87%. Так что 2000 долларов, вложенных в фонд Ковнера в начале 1978 года, через 10 лет превратились бы в миллион.
И при этом, несмотря на немыслимую доходность и огромные масштабы торговых операций, Ковнер сумел остаться поразительно неприметным. Он старательно избегал внимания прессы, упорно отклоняя все просьбы об интервью. «Вы, наверное, удивляетесь, почему вам я не отказал», — заметил он. Я действительно удивился, но не хотел затрагивать эту тему, расценив его согласие как знак доверия. Семью годами ранее наши пути ненадолго пересеклись — мы тогда оба работали в «Commodities Corporation»: он был одним из ее главных трейдеров, а я — аналитиком. «Похоже, некоторой известности мне всё же не избежать, — продолжил он. — Обычно в публикациях обо мне есть много искажений и домыслов. Вот я и подумал — пусть это интервью станет хотя бы одной достоверной историей».Ковнер едва ли соответствует интуитивному представлению о трейдере, который привычно управляет позициями с многомиллиардной номинальной стоимостью. Своим остроумием и непринужденностью он больше напоминает преподавателя, а не трейдера-титана валютных и фьючерсных рынков, известных своим высоким рычагом. Ковнер и в самом деле начинал как университетский преподаватель.
После окончания Гарвардского университета он вел курс политологии там же и в Пенсильванском университете. И хотя ему нравилась эта работа, научная карьера его совсем не привлекала: «Ну что за радость оставаться каждое утро один на один с чистым листом бумаги в раздумьях о том, какой бы шедевр сотворить».
В начале 1970-х Брюс Ковнер принял участие в организации ряда политических кампаний, рассчитывая впоследствии выдвинуть и собственную кандидатуру. Но, не обладая ни финансовыми ресурсами, ни страстным желанием пробиваться вверх по политической лестнице с уровня комитетов поддержки, он оставил политику. В этот период Ковнер также работал консультантом в ряде государственных учреждений на федеральном уровне и в штатах.
В середине 1970-х Ковнер, продолжая искать свою стезю, переключился на финансовые рынки. Он считал, что его экономическое и политологическое образование позволяет заняться ими, и страстно увлекся идеей формирования торговых решений на основе глобального экономического анализа.
Ковнер почти на год погрузился в изучение рынков и соответствующей экономической теории. Он перечитал всё, что сумел найти на эту тему.
Один из вопросов он проштудировал с особой тщательностью — это была концепция процентной ставки: «Меня просто очаровала кривая доходности».[11]
Период, когда Ковнер изучал рынки процентных ставок, совпал с началом торговли процентными фьючерсами. В те годы рынок фьючерсов на процентные ставки был относительно примитивным и ценовые аномалии, которые сегодня быстро устраняют арбитражеры, сохранялись подолгу. «Тогда «CityBank» или «Solomon Brothers», в отличие от меня, еще не уделяли особого внимания этому рынку», — пояснил Ковнер.
Одна из главных особенностей, которую обнаружил Ковнер, была связана с ценовым спрэдом (разницей) между различными фьючерсными контрактами.
Фьючерсные контракты предполагают поставку в определенном месяце (например, в марте, июне, сентябре и декабре). По теории процентных ставок выходило, что в основной фазе делового цикла цена ближайшего контракта (например мартовского) должна быть выше (а доходность — ниже), чем у последующего (то есть июньского) контракта. У двух ближайших к поставке контрактов такая зависимость действительно отмечалась, но, по наблюдениям Ковнера, у более отдаленных пар контрактов разница цен в первые недели торговли нередко почти отсутствовала. Поэтому в своей первой сделке он купил контракт на процентную ставку с отдаленным сроком поставки и продал еще более отдаленный контракт. Расчет был таков: со временем, когда купленный контракт станет ближайшим, ценовой спрэд между этими двумя контрактами расширится.
Та, первая, сделка прошла как по писаному, и Ковнер пополнил ряды трейдеров. Его вторая сделка была также основана на внутрирыночном спрэде (покупка одного контракта с одновременной продажей другого на одном и том же рынке). В данном случае он купил ближайший контракт по меди и продал более отдаленный, рассчитывая, что из-за ограниченного предложения цены на ближайший контракт будут расти быстрее, чем на отдаленный. Хотя расчет Ковнера в итоге оказался верным, он поспешил и проиграл. Тем не менее по результатам обеих сделок Ковнер оставался в выигрыше: его исходные 3000 долл. возросли почти до 4000.
По-настоящему я приобщился к торговле лишь на третьей сделке. В начале 1977 года на рынке соевых бобов наметился явный дефицит. Рынком двигал спрос. С каждой неделей цена продуктов переработки сои оказывалась выше ожидаемой: цифры были невероятные. Я отслеживал июльско- ноябрьский спрэд[12]. Факты, казалось, говорили о том, что запасы соевых бобов скоро иссякнут, поэтому я решил, что цена июльского контракта поднимется еще выше относительно ноябрьского. Спрэд между июлем и ноябрем составлял тогда примерно 60 центов в пользу июльского контракта и некоторое время держался в узкой области консолидации вблизи этого уровня. По моим расчетам, я мог легко выйти из сделки, если бы спрэд опустился чуть ниже зоны консолидации, центов до 45. Я тогда недооценил возможную волатильность спрэда. Я открыл один спрэд (т.е. купил июльский контракт и одновременно продал ноябрьский) при разнице цен около 60 центов, и она возросла до 70. Тогда я открыл второй спрэд и продолжил наращивание позиции за счет текущей прибыли.
Какого же размера она достигла в итоге?
В итоге она выросла примерно до 15 контрактов, но прежде мне пришлось перейти в другую брокерскую фирму. В начале сделки я торговал через маленькую брокерскую фирму. Ее глава — сам старый биржевой трейдер — ежедневно проверял состояние сделок и обнаружил, чем я занимаюсь.
К тому моменту размер моей позиции увеличился до 10—15 контрактов. Залоговый депозит по одному прямому контракту составлял 2000 долл., а по спрэду — лишь 400. «Ваша спрэдовая позиция
