— С какой это стати? Я вас пригласила сюда, я и заплачу.
Ариадна
— Мамочка, что с тобой? — Я испугалась, увидев ее. В лице ни кровинки, губы синие…
— Я просто устала, ненавижу экскурсии. — Ничего, Адька, все пройдет, не волнуйся. Она меня так заговорила, ужас…
— Но город-то тебе понравился?
— О да! Особенно те кварталы, где пестрые домики. Такая прелесть, голубые, розовые, сиреневые, красные. Только ездить тут пытка, такие крутые горки…
— Да уж! А в церкви святой Марии были?
— Это где круглый орган? — Да!
— Красиво и очень необычно. Адька, знаешь, давай поедем домой.
— Не хочешь до вечера здесь побыть?
— Нет.
— А у меня дома обеда нет…
— Но мы же можем пообедать где-нибудь в ваших краях?
— Конечно! Ты как относишься к китайским ресторанам?
— Никогда в жизни не была.
— Значит, поедем в китайский. Там вкусно!
— Адя, где ты нарыла эту гидшу?
— В Интернете, а что? Она тебе не понравилась?
— Болтливая очень, у меня просто голова кругом пошла… А впрочем, неважно, черт с ней.
— Мамочка, как мне хорошо с тобой, как легко…
— А со Стаськой трудно, да?
— Ужасно, я ее боюсь.
— Ты зря ей это демонстрируешь. Она сейчас как нервная собака — почуяв твой страх, может укусить, а она иной раз больно кусает.
Что ты на это скажешь? Наверное, я никогда и никого не боялась так, как ее, мне кажется, она может даже убить… И в этом виновата я. А что же случилось с мамой? Неужто заболела? Может, сердце? Я даже не знаю, здоровое у нее сердце или нет… я почти ничего о ней не знаю. Только чувствую, что она меня любит и уже простила за все… Мамочка моя…
В китайском ресторанчике как раз начинался обеденный перерыв, но Джуди, знакомая официантка, пустила нас.
— Ничего, заходите, большого выбора не обещаю, но накормить накормлю. Как дела, Ади?
— Познакомься, Джуди, это моя мама из Москвы.
— А, мама это хорошо. Мандариновый суп будете?
— Мне как обычно, Джуди, и маме то же самое принеси.
— Что она говорит? — спросила мама.
— Что принесет нам мандариновый суп, а потом говядину.
— Мандариновый суп? Он сладкий?
— Нет, чуть сладковатый. Просто бульончик со вкусом мандарин.
Мама с сомнением взглянула на маленькую фарфоровую мисочку с такой же ложкой. И улыбнулась.
— О, теперь я понимаю, для чего эти мисочки. Мне как-то подарили две штуки с такими же ложками, я подумала: красиво и удобно. Я сметану в ней иногда подаю, а это, оказывается, для китайского супа. А знаешь, вкусно!
Когда Джуди подала мясо, мама закричала:
— О боже, я столько не съем. Ах да, мы же можем взять это домой. А не лучше было бы заказать одну порцию на двоих?
— В другой раз так и сделаем, мамочка.
— А вот это что такое?
— Это печенье. В нем запечатана записочка с предсказанием.
— Ах да, я видела это в кино… Открой свою!
Я давно перестала верить этим предсказаниям. Но открыла. «Ты обретешь то, что потеряла». Неужто вернется Гарик? — вспыхнула сумасшедшая надежда.
— Мама, а что у тебя?
— На, прочти!
— «Жизнь испытывает тебя»!
— И все?
— А чего бы ты еще хотела? Жениха? — засмеялась я.
— Да нет уж, какие женихи. Покоя хочу! Но покой нам только снится. К черту все! Расскажи мне лучше, почему ты вдруг стала риелтором.
— Расскажу, но лучше дома.
Как приятно входить в дом не одной. Не так больно. Мы сели на диван, я принесла бутылочку джина, тоник, лед.
— А апельсинового сока нет? — спросила мама.
— Есть, просто я привыкла с тоником…
— Так почему ты вдруг занялась риелторством?
— Я многое тут перепробовала. А это у меня вдруг пошло… Сама не знаю, откуда берется дар убеждения, но я многих могу уболтать…
— И что, за это прилично платят?
— Да как сказать… Я получаю процент от комиссионных. Большой процент. Все зависит от суммы сделки. Шесть процентов от суммы идет в офис, хозяину, а он платит мне семьдесят процентов от этих комиссионных. Ах, мама, зачем тебе это… Это скучно.
— Семьдесят процентов это предел?
— Нет, некоторые получают и девяносто, но редко. Просто сейчас, когда обвалился компьютерный бизнес, многие кинулись в риелторство, конкуренция выросла, а бизнес наш стал слоу…
— Что?
— Ну, медленным…
— Вялым?
— Да-да, именно вялым. Но ничего, прорвусь, мама.
— А может быть, стоит продать этот дом и купить что-то поскромнее? Ты же одна пока. Здесь, как я понимаю, это все очень подвижно… покупают один дом, продают, покупают другой…
— Нет, пока я не хочу! Я так люблю его…
— Но зачем тебе одной четыре спальни?
— Мамочка, я больше не одна, у меня есть ты… и Стаська… А может, вам переехать ко мне? Будем жить все вместе?
— Да нет, это ерунда. Приехать можно, а переезжать… ни за что!
— Там папина могила, да? Поэтому?
У нее вдруг задрожали губы и глаза наполнились слезами.
— Мамочка, господи, столько лет прошло, а ты все еще…
Она как будто с трудом проглотила комок в горле.
Но тут зазвонил телефон. Мне на секунду померещилось, что это звонит Гарик, ведь обещал же мне китайский предсказатель обретение потерянного.
— Алло!
Незнакомый мужской голос спросил по-английски:
