Мы развернулись и отправились к бывшему санаторию.
– И как вас только занесло в это место, – заметил один из мужчин, когда мы входили в дом. Я испугалась, что он нас подозревает.
– Я просто подумала… – начала я торопливо и замолчала, все объяснения сейчас звучали бы глупо.
– Я тебе говорил, это очень странная история, – пришел мне на выручку Олег. Второй из приехавших с Олегом мужчин кивнул на инструмент, оставленный возле ниши.
– Твое добро?
– Мое, – кивнул Михаил. – Улепетывали без задних ног, – добавил он, точно оправдываясь. – Вот фонарик.
Мужчина осветил нишу и присвистнул.
– Дела. Придется ломать дальше.
Вчетвером, сменяя друг друга, они быстро разрушили стену. Когда пыль осела, я увидела… Человек, скрючившись, сидел в нише. Мужчины вроде бы забыли про меня, а я не могла оторвать взгляд от этой картины.
– Мама дорогая, – сказал старший. – Ты глянь на его руки. Он был еще жив, когда его замуровали. Ему сунули в рот кляп и связали, но он смог как-то освободиться и пытался выбраться, пока воздух не кончился. Ну и смерть у мужика. Что за псих до такого додумался?
– Труп мумифицирован, – заметил другой мужчина. – Он здесь как минимум несколько лет.
Я почувствовала дурноту и ухватилась за подоконник, Олег повернулся, взглянул на меня.
– Ульяна… я же говорил, нечего ей здесь делать. Увези ее отсюда.
В полуобморочном состоянии я дошла до машины, Михаил поддерживал меня.
– Все нормально, – шептал он. – Сейчас приедем домой, выпьем чаю. Все нормально.
Не помню, как я оказалась в своей квартире. Мысли путались, боль и страх терзали меня, хотелось кричать в голос, я кусала губы, закрывала лицо ладонями. Михаил принес мне воды, уложил на диван.
– Кто этот человек, там, в нише?
– Откуда мне знать? И с чего ты взяла, что он имеет отношение к нашей истории?
– Имеет. Я знаю. По-другому просто не может быть. Ведь он отправил нас в Шахово…
– Успокойся. Постарайся не думать ни о чем. Тебе надо уснуть. А когда ты проснешься…
Когда я проснусь… Я видела его. Он сидел на полу, поджав ноги, руки за спиной связаны, в глазах ужас, он пытался ползти вдоль стены, опираясь на нее плечом, прекрасно понимая, как это бессмысленно. Он смотрел на руки человека, который не торопясь перемешивал цемент на грязном полу.
– Ах, ах, ах, – сказал тот. – Нам страшно. Уверяю тебя, ты умрешь не сразу, придется помучиться.
Человек выпрямился и шагнул к тому, что был связан.
– Вот и все. История подходит к концу.
Человек наклонился, наслаждаясь видом пленника, желая запомнить все в мельчайших деталях: ужас в глазах, нервную дрожь, бесконечное отчаяние. Но что-то его вдруг насторожило. Шорох? Он начал медленно поворачиваться, и я поняла, что сейчас увижу его лицо. Отчаянно закричала и проснулась.
Комната тонула в темноте, я не сразу сообразила, где нахожусь, сон еще держал меня. Я вскочила и включила свет. Лицо было мокрым от слез, я проснулась от своего крика.
– Это сон. Сон, – повторила я. – Мне все это приснилось.
Михаила в квартире не было. Я без сил опустилась в кресло. Телефонный звонок заставил меня вздрогнуть. Я бросилась в прихожую.
– Ульяна, – голос Олега звучал виновато. – Извини, что разбудил. Как ты себя чувствуешь?
– Скверно.
– Ты… ты одна? – спросил он.
– Да.
– Я сейчас приеду, никому не открывай дверь. Никому.
– Человек, которого мы нашли, – Родионов? Антон Петрович Родионов? Исчезнувший врач?
– Откуда ты знаешь? – удивился Олег. – То есть мы еще не уверены, но, судя по одежде, и…
– Я видела сон.
– Сон? Я сейчас приеду. Ради бога, никому не открывай дверь.
Я повесила трубку.
– Я должна была догадаться, – прошептала я. Письма действительно перестали приходить, когда он появился. Тут он прав. И он не мог, просто не мог ничего знать об аварии и еще об очень многих вещах, если только… не услышал о них от гадалки. Что тогда сказала Анна? Я придумываю новую реальность. Конечно, ему даже не пришлось взять на себя этот труд. Он выдал себя за бывшего военного, и, узнав о Романе Родионове, все остальное я придумала сама. Ему осталось только со всем согласиться. Мне дали подсказку, и я обрадовалась. Все логично, просто и ясно. Выдумка, которая предпочтительнее правды. – Я должна была догадаться, – повторила я. Надпись на книге – вот ключ к разгадке. Брат предал брата, дал показания в суде, это сбило меня с толку. Роман поплатился за чужую вину, взяв чужой грех. Все так просто,
