Волк опять зарычал, на этот раз громче.
Тень отпрыгнула в сторону.
Волк встал на все четыре лапы и угрожающе тряхнул своей огромной головой. Теперь он угрожал.
Человек попытался все-таки подойти ближе. Волк понял, что человек переполнен опасными мыслями. Человек хочет убить Существо. Человек безумен.
Он клацнул зубами.
— Хорошая собачка, — опять прошелестел человек, протягивая руку.
Волк уже больше не мог сдерживаться. Он бросился на эту руку, заставив ее владельца взвизгнуть от боли.
Человек вырвался и побежал прочь.
Волк снова лег на землю, подумав, почему у этого человека такие холодные, серые глаза.
Как у змеи…
После того как девчонка разбила его мир, Юлиан сначала растерялся, потому что не знал, как теперь склеить эти осколки в новый шар. На это уйдет много времени…
Но даже не это так бесило его!
Девчонка умудрилась бросить ему вызов.
Он должен был отомстить ей.
Он не мог смириться с тем, чтобы его все-таки победила глупая маленькая девчонка!
Причем сделала это без магии. Без помощи Уробороса. Самое же отвратительное, что в ее глазах совершенно не было страха!
Он должен ее уничтожить. А потом он создаст новый шар. Он снова начнет создавать миры — пытаясь доказать Распятому, что он сильнее…
О, если бы не эта девчонка!
Ослепленный ненавистью, он двинулся по ее следам, принюхиваясь, как змея, ищущая след.
Ночью он обнаружил ее шалаш. От радости заколотилось сердце.
Но какая же его ждала незадача!
Молодой Волк с умными глазами.
Он пытался повлиять на его мозг, но мозг Волка отказался подчиняться. Более того, это животное крайне неразумно цапнуло его за руку, прокусив ее почти до кости!
Теперь Юлиан качал больную руку и стонал, сам еще толком не понимая, вызвано ли это урчание болью или обидой и яростью.
«Ничего, — успокоил он себя. — Лес еще не кончился… И будет новая ночь».
Душка проснулась от пения птиц и солнца. Поежившись от утреннего холода, она размяла затекшие конечности и вышла из шалаша, все так же прижимая к груди Бадхетта.
Сейчас лес уже не казался ей таким враждебным, как вначале.
Более того, Душка с удивлением обнаружила, что в глубине ее души поселилась маленькая надежда.
Солнце приласкало ее, теплом дотронувшись до щек.
Она посмотрела вдаль. Надо было идти дальше.
— Пойдем, Бадхетт!
Прижав к груди медвежонка, девочка двинулась дальше. Теперь ощущение, что Юлиан наблюдает за ней, почти исчезло. Как будто здесь, вот за этой березой, кончалась сфера его влияния.
Да и лес, правда, изменился — теперь он был разреженным, наполненным светлыми тонами, как на левитановских картинах, и Душка с удивлением обнаружила, что на некоторых деревьях сохранились золотые листья.
— Вот так, бабушка, мы и выберемся отсюда, — сказала она. — Только ты уж постарайся вывести меня побыстрее.
Волк отряхнулся от сна и покоя. Существо уходило по лесной тропинке, и Волку надо было идти незаметно, чтобы Оно не напугалось.
Он пошел, неслышно ступая лапами по холодной земле.
Запах Опасности, который все еще преследовал их, несколько раз заставлял его тревожно оглядываться.
Существо шло, постоянно разговаривая на ласковом и непонятном языке, гладя по голове плюшевого зверька, и Волку было немного обидно — ведь это не зверек защищал Существо!
Волк с удивлением обнаружил, что в его одинокой душе появилась нежность и желание, странное для такого Взрослого Волка.
Ему очень хотелось, чтобы Существо дотронулось до его морды и сказало ему что-нибудь на своем странном и милом языке, который уже начинал понимать Волк.
Юлиан шел, обламывая ветви, с резкой злобой. Ему казалось, что, ломая ветку, он ломает девочку. Треск ласкал его слух. Он улыбался. Он уже видел, как сейчас он дотронется до этой хрупкой шейки и, превратившись в Великого Змея, сожмет ее.
О, она хрустнет точно так же!
Он улыбнулся, прикрыв глаза. Великое наслаждение… О, какое наслаждение он получит в тот момент, когда ее шейка окажется в его руках!
Она ДОЛЖНА быть в его власти. Она ДОЛЖНА посмотреть в его глаза и понять, что именно он ее Властелин!
Он видел спину девочки, удаляющейся все дальше и дальше.
Один шаг, один рывок — и он задушит ее.
Но…
Он прекрасно видел движение ветвей.
Ее странный защитник продолжал идти между ними. И он намеревался вцепиться в Юлианово горло, стоило лишь тому сделать хотя бы одно агрессивное движение.
До выхода из леса оставалось совсем немного. А значит, у Юлиана почти не было времени.
И он бросился на девочку.
С гортанным заклинанием, пришедшим ему в голову, он попытался прыгнуть прямо на ее шею, чтобы, сломав это тоненькое хранилище жизненной энергии, лишить ее способности сопротивляться.
Девочка обернулась, застыв в испуге.
Юлиан видел ее расширившиеся глаза и питался этим испугом, чувствуя, как в нем снова появляются силы.
Но именно в этот миг, показавшийся ему прекрасным, потому что девчонка побледнела и стала терять сознание, именно в этот момент откуда-то выметнулась серая тень и с рыком бросилась на Юлиана.
Он еще пытался сопротивляться, но Волк уже опрокинул его, готовясь перекусить горло.
— Не надо! — прозвучал голос девочки. — Не делай этого! Не убивай!
Глаза Волка были совсем близко — в глубине их таилось обещание Смерти. Но, получив приказ, Волк просто откатил обмякшее тело лапами и подошел к девочке, не обращая больше никакого внимания на уползающую в глубь леса фигуру.
Юлиан полз, бормоча проклятия.
А девочка, которая и не знала, что победила своего врага, вдруг почувствовала, что у нее темно в глазах, и упала в траву, изрядно напугав своего серого телохранителя.
До выхода из леса оставалось всего несколько шагов.
Почувствовав, как кто-то лизнул ее шершавым языком, Душка очнулась и открыла глаза. Она не помнила, как приказала невесть откуда взявшейся Аранте не трогать Юлиана. Не потому, что ей стало жаль его. А потому…
— Что мне стало жаль собаку, на которой останется грех, — вздохнула она.
