снаряда, боковым зрением он успел заметить сброс пустых обойменных лотков из переполненной емкости, вспышки произведенного почти в упор ракетного запуска, дробные удары осколков по броне – все это спрессовалось в мгновенное ощущение близящейся развязки, он интуитивно почувствовал ее, разряжая левое орудие серией одиночных выстрелов – две «механические ящерицы» разлетелись обломками изуродованных сегментов, а в следующий миг серия сокрушительных ударов настигла «Фалангер».
Мимо рубки, вращаясь, пролетело сорванное с оружейного пилона электромагнитное орудие, серв- машина покачнулась, принимая удар гаусс-снарядов, осколки брони брызнули шрапнельным разлетом, за пробитыми бронекожухами раздался визг перерубленных приводов, и восьмидесятитонный «Фалангер» внезапно начал оседать вправо.
Сознание Глеба застыло.
Точка небытия между жизнью и смертью.
Он с удивительной ясностью осознавал: механизмы противника точно знают, где расположен ложемент пилота, и следующий залп их орудий будет нацелен в человека.
Любое противодействие безнадежно запаздывало. События спрессовались в две или три секунды, он понимал: все кончено, наступает миг смерти и перерождения – его тело погибнет, а разум перейдет в иную область существования.
Внезапно тягостное наваждение нарушила вибрация.
– Ника, не смей!
Бронесегменты накрененной к земле рубки
Он даже не успел ответить.
Удар катапульты выбросил спасательную капсулу из дымящегося корпуса «Фалангера» за мгновение до рокового залпа.
Глеб оставался в сознании еще несколько секунд.
Ночное небо, куда уходила траектория спасательной капсулы, внезапно взорвалось сполохами смертельно-красивого сияния.
Тьма над горными склонами расступилась, отроги скал отбросили множественные тени, а там, где секунду назад холодно мерцали звезды, разлилось призрачное разноцветье разорванной радуги: зародившись в одной точке, сияние ширилось причудливыми сполохами, оно растеклось по горным склонам, прорезало угольную черноту неба медленно затухающими зарницами.
Феерия красок вспыхнула и погасла, вдали раскатисто ударил гром, и ночь, будто мягкое черное существо, вновь прильнула к земле, обнимая ее крыльями тьмы.
Глеб в последнем усилии разума осязал вязкую черноту.
Тысячи незримых нитей еще связывали его разум с реальностью. Глебу казалось, что ноющий шепот сервомоторов с вибрирующей дрожью вливает в усталое сознание ощущение титанической, преданной мощи, готовой отреагировать на мысль, выплеснуть во мрак гигаватты энергии, вспороть мглу испепеляющим ударом…
…В небе внезапно появились два десятка ярких, снижающихся звезд.
«Нибелунги»!
Штурмовые носители Альянса, выпущенные с борта космических кораблей, вошли в атмосферу планеты, двигаясь в границах расчищенного «Валькириями» коридора. Главный калибр седьмой батареи противокосмической обороны молчал, и они маневрировали, практически не встречая сопротивления.
Оборона Роуга была прорвана.
Сознание Глеба вдруг начало угасать.
Траектория спасательной капсулы достигла апогея. Теперь он падал навстречу изуродованной земле, туда, где последний уцелевший «Нибелунг» его взвода медленно двигался, сканируя местность в поисках подбитых машин и выживших людей…
Глава 2
БМК[15] медленно двигалась по горному серпантину. Дик Фолер управлял машиной, Генрих Вайбер нервно поглядывал на целевой монитор, сидя в кресле стрелка.
– Ты мне скажи, Дик, зачем понадобилось лезть в горы? – проворчал Вайбер. На контрольных экранах боевого сканирующего комплекса ни одной активной засечки, вокруг унылый пейзаж – голый, выветренный камень да сухие, погибшие на корню деревья. Пару лет назад, еще во время войны, силы Альянса намеревались основать на Эрлизе крупную военную базу, и тогда в атмосферу планеты были сброшены стерилизующие бомбы. Обычная варварская практика военных времен, превращенная в штатную процедуру. Боевой колонизацией планет занимались машины, а им все равно, что именно расположено внизу – синтез двух биосфер, к которому поселенцы Первого Рывка шли долгих четыреста лет, или враждебная природа девственной, еще не тронутой человеком планеты.
Когда десятки звездных систем уже сгорели в пламени адского противостояния, есть ли машинам смысл нарушать регламент, проводить изыскания, докладывать в штабы, ожидать ответа, когда от них требуется как можно быстрее подготовить планету к высадке комплексов боевого терраформинга? Конечно же нет. Вот и кибернетические механизмы, добравшиеся до Эрлизы, придерживались штатных программ, равнодушно осуществляя стандартные процедуры. Им было абсолютно все равно, что станет с коренным населением колонии. Два автоматических крейсера Альянса отбомбились по планете и ушли в гиперсферу. Результатом варварского бомбометания стала гибель всей наземной органики, включая почвенную микрофлору, – несколько недель ураганные ветра несли по равнинам серую поземку праха погибшей растительности, затем пошли проливные дожди, чуть позже начались пожары, уничтожившие крупные массивы высохших деревьев.
Жители колонии спаслись, укрывшись в недрах герметичного автоматизированного Цоколя – первичного убежища, выстраиваемого машинами на месте посадки колониального транспорта. Неспособные что-либо изменить, они пережили гибель природы своего мира, бессильно наблюдая, как результат