В журнале «Огонек» (1991, № 29) покойный писатель Солоухин объявил Бухарина «теоретиком террора»: якобы в своей книге «Экономика переходного периода» Бухарин назвал более сорока социальных групп (помещики, агрономы, адвокаты и т.д.), «подлежащих ликвидации». На самом же деле Бухарин писал: «…их нужно превратить в общественных работников».
Эта ложь сошла тогда Солоухину, никто его за руку не схватил, и в своей последней книге «При свете дня» он объявил Ленина виновником «террора, уничтожившего более одной трети населения», «проведенной в 1929-1930 годах насильственной коллективизации», «строительства гигантских плотин, гигантских водохранилищ, отравления Байкала, погубления Аральского моря», «депортации целых народов (немцы Поволжья, чечены, ингуши, карачаевцы, крымские татары и т.д.) в пустыни, тайгу, где эти народы на 3/4 погибли»…
Во всем этом оказался виноват Ленин, умерший в январе 1924 года, потому что последующие руководители партии объявляли себя ленинцами. Сжигавшие на кострах людей инквизиторы тоже объявляли себя христианами. Но Христос не виновен в их преступлениях.
Для чего же нужен был Солоухину этот поклеп? Чтобы выгородить Сталина, в кремлевской охране которого Солоухин прослужил всю войну, в отличие от своих сверстников – «детей Арбата» (так он именует детей репрессированных родителей, которые воевали и умирали за родину).
Война завершила историю моего поколения. Те, кто не пропал в тюрьмах, лагерях, ссылках, погибли на полях сражений. Этим я должен был заключить трилогию.Зимой 1992 года мы с Таней приехали в Нью-Йорк. Дожидаясь презентации «Страха», я продолжал набрасывать главы последней книги. У меня возникла мысль расширить повествование, показать нашу войну частью второй мировой.
Сняли квартиру в доме для профессоров, приезжающих в Колумбийский университет, в тамошней библиотеке материалов достаточно, я продолжал работать, но вскоре от своего замысла отказался: моей войной была та, наша, Отечественная. Об этом и должен писать. Из событий, происходивших за границей, оставил только связанные с моим сюжетом (Шарок, Вика, убийство Троцкого). Однако, верный своему правилу не двигаться с места, не закончив очередную работу, я за два года завершил в Колумбийском университете последний роман трилогии, назвав его «Прах и пепел», – мое поколение превратилось в прах, все им содеянное – в пепел.
Жили мы уединенно, Таня еще как-то объяснялась на английском, я ни слова, изучать поздно. Работа с утра до ночи, библиотека, прогулки по кампусу – зрелище праздничное, студенты со всех концов света, всех цветов кожи, молодые, веселые, приветливые, на широких каменных ступенях лестницы, ведущей к главному корпусу, самодеятельные оркестры, чуть поодаль – спортивный комплекс, с бассейном, разнообразным спортивным оборудованием, хожу туда каждый день, кручу педали на велосипеде. Хорошее упражнение!
На улице разноплеменная толпа – черные, именующие себя афро-американцами, испаноязычные из Латинской Америки, итальянцы, евреи, поляки, русские; корейцы торгуют овощами и фруктами, индийцы – газетами, китайцы и японцы держат рестораны.
Почему люди стремятся в Америку? По количеству миллионеров и миллиардеров Америка на первом месте в мире, но и по преступности на первом (разделяя его, кстати сказать, с Россией), по разводам тоже на первом, а по количеству детей, регулярно посещающих школу, – на восемнадцатом, по продолжительности жизни – на двадцать втором: частная медицина превратила врачей в бизнесменов, по количеству адвокатов – на первом (их больше, чем во всем остальном мире), сутяжничество разъедает страну, жены судятся с мужьями за изнасилование, масскультура вытесняет серьезную литературу и искусство. И все же люди стремятся туда любым путем, легальным, нелегальным, лишь бы в Соединенные Штаты.
Первые переселенцы ехали в Америку в поисках Свободы, религиозной, национальной, социальной, политической. И обрели ее. Идея свободы стала сутью этой страны, помогала преодолеть то бесчеловечное и негативное, что сопровождало ее историю: изгнание индейцев, рабство негров, экономические депрессии. Свобода оказалась для человека важнее всего.
Высокие идеалы, провозглашенные Россией в 1917 году, продержались едва десять лет. Американцы идею свободы хранят столетия, чтут свою страну, ее историю, обычаи, традиции, ее флаг и гимн. В Вашингтоне на Арлингтонском кладбище я видел школьников, наблюдавших смену караула у могилы Неизвестного солдата, убитого в первую мировую войну. Я смотрел на лица мальчиков и девочек в ту минуту, когда часовой произносил слова: «Принимаю караул у могилы солдата, погибшего за Америку». Те мальчики и девочки никогда не забудут солдата, погибшего за Америку. А мы, потерявшие в последней войне 27 миллионов человек, мы, где в каждой семье есть погибшие? Как мы чтим память наших солдат? Один литератор объявил их «красными» фашистами, воевавшими с фашистами «коричневыми». Что было бы с человечеством, если бы победили не «красные», а «коричневые»? Почему демократии всего мира воевали рядом с нами, а не с Гитлером? Наши солдаты ценой своих жизней спасли мир, а их упрекают: не за правое дело вы воевали, после победы у власти остался Сталин!
В войне 1812 года участвовали многие будущие декабристы, впоследствии повешенные или отправленные на каторгу. Они ненавидели самодержавие и крепостничество, но ни один русский офицер не перешел на сторону врага, не изменил родине, хотя после победы над Наполеоном в России осталась монархия, крепостное право, царила злейшая реакция. А у нас Власова и власовцев пытаются объявить героями. С какой легкостью отказываемся мы от нашего прошлого, топчем свою историю.
В июне 1994 года, завершив роман, мы с Таней вернулись в Москву. Она меня поразила. Вывески на английском языке – разве Москва английский или американский город? Рекламы курортов на Багамских островах – для кого, для нашего нищего народа? Бесконечные ларьки с водкой и коньяком, гуляй, ребята! Супермаркеты с залежалыми заграничными продуктами. Ничего своего – Россия перестала производить. И всюду доллар, доллар, доллар. Перешли на иностранную валюту…
В начале двадцатых годов после страшнейшей разрухи наш народ за два года восстановил страну. Среди частных предприятий появились и иностранные концессии. Но, в отличие от нынешней, та власть контролировала ситуацию в стране, не накинула на Россию долларовую удавку. Народный комиссар финансов Сокольников ввел твердую валюту – червонец. Свой, российский червонец, а не американский доллар. Бедные были, но с протянутой рукой по миру не пошли. Развивали прежде всего производство, вместе с ним укреплялись финансы. Нынешние высокомерные недоучки преклоняются перед Америкой, но, видимо, плохо знают ее историю. Американские поселенцы начинали не с супермаркетов, а с обработки земли, мы свое земледелие забросили. Они строили заводы и фабрики, мы свою промышленность разрушили и разворовали. Они развивали науку, мы свою загубили, они создали цивилизованное общество, мы – хищническое, коррумпированное, выгодное сильным и бессовестным, беспощадное к слабым и честным.
Одинаковых путей в истории человечества не бывает. Демократических стран в мире много, каждая из них шла к свободе своей дорогой. Свой путь должна найти и Россия. Русский человек никогда не испытывал почтения к «купчине толстопузому», к Тит Титычам, Колупаевым и Разуваевым, к мироедам, конокрадам и казнокрадам, стремился не к роскоши, а к спокойной, достойной, духовной жизни, к равенству и социальной справедливости. Капиталистическое общество в его нынешнем исполнении никогда не станет
«Прах и пепел» был опубликован в журнале «Дружба народов», вышел отдельным изданием, переведен в ряде стран. Не все читатели довольны финалом трилогии, гибелью ее героев. Что делать? История моей страны в XX веке не располагает к счастливым окончаниям. Я писал своих героев такими, каковыми они были. Им казалось, что они «штурмуют небо», создают новый мир, верили в братство народов – романтическое, трагическое, обманутое, выбитое и погибшее поколение.
Многие читатели просят продолжить повествование, довести его до нынешних дней. И мне этого
