— Вы меня слушаете?
— Конечно. Продолжайте. Очень интересно.
— Теперь вы понимаете, почему я так тревожусь о Джелли.
— Разумеется, понимаю.
— Дело ведь не только в деньгах. Хотя шесть тысяч долларов для женщины в моем положении тоже не пустяк. Но поверьте, будь Джелли в состоянии мне их заплатить, он бы это сделал.
— Верю.
— Как вы думаете, вы сможете его найти?
— Конечно. Если это только возможно, я его найду. Итак, вы нанимаете меня?
— Сколько вы берете?
— Сотню за день работы. Свои расходы оплачиваю сам, если только не происходит чего-то непредвиденного. Должен предупредить вас, обычно неожиданности…
— Сто долларов в день?
— Да, мэм.
— Довольно дорого.
Я улыбнулся. Как объяснить, что я честно зарабатываю каждый цент? Ведь если кто-то огреет тебя по башке рукояткой тяжеленного автоматического пистолета 45-го калибра, это обойдется подороже сотни долларов. Правда, слава богу, это дело, кажется, не обещает подобных сюрпризов. Я улыбнулся еще и потому, что именно такую сумму миссис Джелликоу взимала в день со своего бывшего супруга.
— Ну ладно, — наконец согласилась она. — Надеюсь только, что поиски не затянутся.
— Я тоже.
— Что еще вам нужно?
— Чуть больше информации о мистере Джелликоу. И, если можно, фотографию вашего мужа, желательно из последних.
Она нашла фотокарточку двухгодичной давности размером девять на двенадцать, сделанную в фотоателье. Я задал ей необходимые вопросы, но ее ответы мало что прояснили. Конечно, достаточно и фотографии. Вряд ли найдется много людей, похожих на Уилфреда Джефферсона Джелликоу.
На снимке он стоял в непринужденной позе, облокотившись на полку бутафорского камина, зажав двумя вытянутыми пальцами сигарету и раздвинув в улыбке губы.
Высокий, худой, весь в черном — ни дать ни взять гробовщик на похоронах собственного отца, оставившего его без наследства. Лицо унылое, осунувшееся. Все морщины — от уголков глаз, от носа и краев рта — сбегали книзу. У него был вид отчаявшегося, не раз пережившего крах человека.
Я спрятал фотографию в карман пиджака, и мы несколько минут молча смотрели друг на друга. Наконец мне это надоело. Подавшись вперед и подобрав ноги, я, потирая поясницу, медленно встал и выпрямился.
— Какие милые стульчики у вас в саду, — заметил я.
— Я рада, что они вам понравились, мистер Скотт.
Глава 2
Прежде чем тронуться, я позвонил из машины в отель «Кавендиш».
Мой мобильный телефон лежал в специальном углублении под приборной панелью. Все звонки домой или в офис можно было переводить сюда, но я не хотел, чтобы все кому не лень отвлекали меня от важных философских рассуждений. Кроме того, меня сопровождали хорошенькие девушки. И я организовал дело так, чтобы со мной по мобильному телефону могли связаться только те, кому известен номер: полицейские, некоторые осведомители и несколько самых близких знакомых, как правило, женского пола.
Не дозвонившись мистеру Джелликоу в номер, я узнал у портье, что ключ так и висит на месте, и поехал обратно в город. По пути сделал еще ряд звонков: связался с несколькими информаторами, навел справки в полицейском управлении Лос-Анджелеса. Но никаких данных о мистере Джелликоу. Ни в тюрьму, ни в морг Джелликоу не попадал. Из газет я знал, что Гидеон Чейм находится в клинике «Уэстон-Мейси» в Пасадине. Я позвонил туда, рассудив, что, если кто-то и знает о местонахождении Уилфреда Джелликоу, так это его давний хозяин. Однако поговорить с Гидеоном Чеймом мне не удалось.
— Нет. Он еще не оправился. Нет, решительно нельзя, — безапелляционным тоном ответил мне женский голос. — Да, опасность миновала, но беспокоить его запрещено. Категорически запрещено.
Перед тем как припарковать машину у отеля «Кавендиш», я провел еще один, более приятный разговор с весьма любезной особой по имени Хейзл — очаровательной пылкой милашкой, сидевшей на коммутаторе Гамильтон-Билдинг в конце холла, позади моей конторы. Ее задачей было обслуживать входящие и исходящие звонки, но для меня она, по сути дела, была личной помощницей, моей «правой рукой», заместителем и к тому же красавицей, настоящей красавицей. Когда я положил на место трубку, она уже знала о деле, за которое я взялся, знала, что меня интересует, и готова была подключиться к работе.
Детектив отеля Хортер, мужчина с массивными бедрами, отпер номер Джелликоу, на двери которого почему-то висела табличка «Просьба не беспокоить», и пропустил меня вперед.
Я задержался в гостиной, оглядываясь по сторонам. Хортер тем временем прошел к двери в спальню и открыл ее.
— У-у! — произнес он, шагнув внутрь. — Вы только гляньте!
Я подошел и встал рядом с ним. Спальня выглядела так, будто по ней пронесся ураган. Покрывало и простыни были сдернуты с кровати, подушки валялись на полу, матрас был сдвинут. Три верхних ящика комода выдвинуты. Рубашки, майки, носки раскиданы на оранжевом ковре.
— Да, кто-то перевернул здесь все вверх дном, — заметил я.
— К тому же в спешке.
Я подошел к комоду и выдвинул нижний ящик. В нем лежали шорты и три ярких галстука: золотистый, красный и белый. В кожаном футляре в углу слева оказались запонки.
Верхний ящик был почти пуст. Там валялась пара плавок и три чистые, но скомканные футболки. Мое внимание привлек какой-то зеленый предмет. Он был похож на маленький камушек, величиной меньше горошины. С одной стороны он был гладкий и блестящий, с другой — шероховатый, как будто он был отколот от более крупного куска.
Ванная комната была в порядке. Туда, похоже, не заходили. В шкафу, кроме двух спортивных пиджаков и брюк, висели еще семь костюмов, отлично сшитых и отглаженных, все неброских расцветок. Одежда была классического кроя и куплена в магазине готового платья. Однако три галстука говорили о том, что желание покрасоваться было не чуждо исчезнувшему Уилфреду.
— Последний раз Джелликоу видели здесь утром в пятницу? — спросил я Хортера.
— Вроде бы, насколько мне известно.
— Что он собой представлял? — Я чуть улыбнулся и поправился: — Вернее, представляет? — Разумеется, никаких оснований считать его мертвым у меня не было. По крайней мере пока.
— Довольно приятный мужчина. Спокойный, сдержанный. Лет сорока пяти. Может, старше. Около шести футов росту, худощавый. — Он задумчиво сощурился. — Трудно сказать что-либо еще. Он не из тех, кто привлекает внимание.
— Если он не был здесь с пятницы, то обстановка, по-видимому, с тех пор не менялась. Почему же горничная сюда не заходила и не подняла шум?
— На двери с пятницы висит табличка «Просьба не беспокоить». Многие клиенты не хотят, чтобы по уик-эндам у них в номерах убирались. А сегодня еще слишком рано, и горничная не успела добраться до этих комнат.
Я кивнул:
— Давно живет здесь Джелликоу?
— Около года. Знаете, я, пожалуй, пойду доложу управляющему об этой катавасии.
— А я еще побуду здесь, ладно?
