предложений, к[а]кто: по реабилитации врачей, реабилитации арестованных по т.к. называемому менгрельско[му] национальному центру в Грузии и возвращение неправильно сосланных из Грузии, Об амнистии, о ликвидации паспортного режима, по исправлении искривлении линии партии допущенной в национальной политике и в карательных мероприятиях в Литовской ССР, Западной Украине и западной Белоруссии, но совершенно справедлива твоя критика, критика т-ща Хрущева Н. С. и критика других товарищей на Президиуме ЦК; с последним моим участием, на мое неправильное желание вместе с решениями ЦК разослать и докладные записки МВД. Конечно, тем самым в известной мере принизили [значение] самых решений Ц. К. и, что создалось недопустимое положение, что МВД, как будто исправляет Центральные Комитеты Коммунистической] партии Украины, Литвы и Белоруссии, тогда к[а]к роль МВД ограничивался только выполнением указаний ЦК КПСС и Правительства. Хочу прямо сказать, что с моей стороны настаивая на рассылку докладных записок было глупостью и политическим недомыслием, тем более ты мне советовал этого неследуеть делать. Поведение мое на заседании Президиум[а] ЦК, и Презид[иума] Совмина, очень часто было неправильное и недопустимое вносившее нервозность и излишную резкость я бы сказал, к[а]к это сейчас хорошо продумал и понят иногда доходило до недопустимой грубости и наглости с моей стороны в отношении товарищей Хрущев[а] Н. С. и Булганина Н. А. при обсуждении По Германскому вопросу, конечно я здес[ь] безусловно виноват и заслуживаю всякого осуждения»…и т. д. и т. п.
Документ 1.4.
«Товарищам Маленкову, Хрущеву, Молотову, Ворошилову, Кагановичу, Микояну, Первухину, Булганину и Сабурову. Дорогие товарищи, со мной хотят расправиться без суда и следствия, после 5 дневного заключения, без единого допроса, умоляю Вас всех, чтобы этого недопустили, прошу немедленно вмешательства, иначе будет поздно. Прямо по телефону надо предупредить.
Дорогие т-щи настоятельно умоляю Вас назначить самую ответственную и строгую комиссию для строгого расследования моего дела, возглавить т. Молотовым или т. Ворошиловым. Неужели член Президиума ЦК не заслуживает, того, чтобы его дело тщательно разобрали, предъявили обвинения, потребовали бы объяснения, допросили свидетелей. Это со всех точек зрения хорошо для дела и для ЦК. Почему делать, так к[а] к сейчас делается, посадили в подвал, и никто ничего не выясняет и не спрашивает. Дорогие товарищи, разве только единственный и правильный способ решения без суда и выяснения дела в отношении Члена ЦК и своего товарища после 5-суток отсидки в подвале казнить его.
Еще раз умоляю Вас всех, особенно т.т. работавших с т. Лениным и т. Сталиным, обогащенных большим опытом и умудренных в разрешении сложных дел т-щей Молотова, Ворошилова, Кагановича и Микояна. Во имя памяти Ленина и Сталина, прошу, умоляю вмешаться и незамедлительно вмешаться и Вы все убедитесь, что я абсолютно чист, честен верный Ваш друг и товарищ, верный член нашей партии.
Кроме укрепления, мощи нашей Страны, и единства нашей Великой партии у меня не было никаких мыслей.
Свой ЦК и свое Правительство, я не меньше любых т-щей поддерживал и делал все, что мог. Утверждаю, что все обвинения будут сняты, если только это захотите расследовать. Что за спешка и при том, очень подозрительная.
Т. Маленкова и т. Хрущева прошу не упорствовать разве будет плохо, если т-ща реабилитируют.
Еще и еще раз умоляю Вас вмешаться и невинного своего старого друга не губить.
Ваш Лаврентий Берия».
Эти письма приведены по самому солидному и заслуживающему доверия изданию - сборнику «Берия», изданному фондом «Демократия». А теперь - несколько отрывков из подлинного письма Берии, адресованного Серго Орджоникидзе.
Документ 1.5.
«Дорогой Серго, не один раз я ставил перед Вами вопрос о моей учебе. Время проходит, кругом люди растут, развиваются, и те, которые еще вчера были далеко от меня, сегодня ушли вперед. Известно, что безбожно отстаю. Ведь при нашей чекистской работе не успеваем зачастую даже газету прочесть, не то что самообразованием заниматься…
Дорогой Серго! Я знаю, Вы скажете, что теперь не время поднимать вопрос об учебе. Но что же делать. Чувствую, что я больше не могу…
…Я думаю, что мой уход из Закавказья даже послужит к лучшему. Ведь за десять лет работы в органах ГПУ в условиях Закавказья я достаточно намозолил глаза не только всяким антисоветским и контрреволюционным элементам, но и кое-кому из наших товарищей. Сколько людей будут прямо-таки приветствовать мой уход, настолько я им приелся своим постоянным будированием и вскрыванием имеющихся недочетов. Им хотелось, чтобы все было шито-крыто, а тут, извольте радоваться, кругом недочеты и ляпсусы.
Уже начинают прорабатывать, а что дальше будет - не знаю. Со мной начинают связывать все истории, которые когда-либо были в Грузии и вообще в Закавказье. Ушел тов. Л. Картвелишвили (член ЦК КП Грузии.
И это, и другие письма того же периода показывают, что русский язык Берия знал блестяще, так, как не всякий русский знает, и писал по-русски, как по-настоящему образованный человек. Не зря же еще в 1925 году тогдашний секретарь Закавказского крайкома Мясников дал ему следующую оценку: «Берия - интеллигент». О человеке, пишущем с ошибками или корявым слогом, ни теперь, ни тем более тогда так бы не сказали.
Ладно, допустим, что за двадцать пять лет он деградировал, разучился обращаться с русским языком. Но Сергей Кремлев приводит один из последних документов Берии, который он даже не написал, а продиктовал стенографистке (что еще труднее, поскольку приходится обходиться без черновика). Вот отрывок из него:
Документ 1.6.
«За последнее время в КБ-11 участились аварии, повторение которых может привести к более тяжелым последствиям.
9 апреля с.г. при производстве измерений на опытном реакторе научным сотрудником была допущена грубейшая ошибка, в результате которой тот реактор вышел из строя.
11 мая с.г. при перевозке специального груза произошла авария, потому, что это дело было поручено работникам, не знающим правил перевозки и не имеющим на это право, а шофер был в нетрезвом виде.
Авария от 9 апреля свидетельствует о том, что контроль за деятельностью лабораторий, выполняющих важнейшие опыты, ослаб и сотрудники безответственно относятся к порученным им работам.
Авария, произошедшая 11 мая, говорит о неудовлетворительном положении с системой допусков на особо режимные объекты КБ-11, несовершенством инструкций о порядке выдачи и транспортировки особо важных грузов и наличием нетерпимой, преступной недисциплинированности среди некоторых работников объекта.
Эти факты говорят о том, что Вы и некоторые другие руководящие работники объекта, недооцениваете еще в полной мере своей ответственности за порученное Вам Государством дело и не всегда помните о том, что малейший недосмотр или неточность в работе персонала объекта могут привести к чрезвычайно серьезным последствиям». И т. д. и т. п…
В этом тексте я выделила жирным шрифтом… не то чтобы ошибки, ошибок здесь нет, но определенную бюрократическую тяжеловесность слога. Если бы письмо после того, как его продиктовали, при перепечатывании редактировалось, эти места бы поправили. Стало быть, оно не редактировалось вовсе - как продиктовано, так и отправлено.
И кто-то хочет нас уверить, что эти два отрывка и тот косноязычный поток сознания, который им
