– А деньги? – Генерал не стал слушать эту тираду до конца. – Что с деньгами, Леня?
– Насколько нам известно, – осторожно вклинился в их дискуссию Дуксин, – деньги благополучно упали на счет в Женеве, открытый на имя Елены Епифановой.
Мирошников мрачно посмотрел на адвоката, а затем опять перевел взгляд на Триполина. Вынул изо рта сигарету, сломал ее пополам и небрежно швырнул в пустую пепельницу. Ему даже не потребовалось задавать новый вопрос. Полковник и так понял своего шефа без слов.
– У нас есть план, как достать деньги с этого чертова счета, – негромко произнес Триполин. – Семен сказал, что, согласно законам о банковских выплатах, в случае гибели клиента, распоряжаться его сбережениями может любой из близких родственников. Мать, отец, брат, тетя и так далее... – Полковник указал рукой на человека, безмолвно сидящего все это время на диване и ожидающего своей участи. – Это Павел Ставский, товарищ генерал. Один из информаторов, которого я курировал на протяжении многих лет. То есть человек надежный и многим мне обязанный. На него можно положиться. Мы сумеем залегендировать его под родного брата Епифановой, и Павел переведет деньги с ее счета на наш.
– Сколько это займет времени?
Мирошников вставил в рот новую сигарету. Зажигалка по-прежнему находилась у него в руках.
– День. Может быть, два. Не больше...
– Войтович уже мог придумать что-нибудь подобное, – заявил генерал. – В конце концов, это его деньги, и я не думаю, что он готов так легко с ними расстаться.
– Вряд ли он успеет...
– Вы звонили в женевский банк? Узнавали, в каком состоянии счет Епифановой на данный момент?
– Нет...
– Так позвоните, твою мать!
Триполин кивнул Дуксину. Тот достал из кармана мобильный телефон и, тыча коротким толстым пальцем в панель, набрал длинный федеральный номер.
– Алло? Добрый день! Могу я поинтересоваться состоянием лицевого счета? Елена Епифанова... – Минуту или даже чуть больше адвокат ожидал ответа. – Да-да... Что?! Нет, этого не может быть!.. Ну, да, конечно. Извините за беспокойство. Спасибо.
Дуксин сложил телефон и убрал его в карман. Мирошников и Триполин выжидательно смотрели ему в глаза. Ставский сохранял на лице полное безразличие к происходящему.
– Да что там, твою мать? – не выдержал генерал.
– Два часа назад Елена Епифанова сняла все деньги со своего счета, – ответил адвокат.
– Сама?
– Сама. Собственной персоной.
Мирошников схватился за сердце.
Эпилог
–Ну и кто же все-таки разбился в том самолете? – Константин достал из ведерка с колотым льдом запотевшую бутылку пива, откупорил ее и жадно припал губами к стеклянному горлышку.
Лена вытерла волосы полотенцем и растянулась рядом с ним на низком желтом шезлонге в цвет ее нового купальника.
– Понятия не имею, – лениво ответила она. – Когда мы вылетели из аэропорта, я сказала пилоту, что передумала лететь в Женеву, и попросила его приземлиться в любом близлежащем городе. Он так и сделал. А потом я поговорила с ним по душам. Пришлось, конечно, отстегнуть, но, к чести его сказать, он и не выкобенивался особо. Войтович платил ему какие-то крохи. Скупердяй!
– И что дальше?
Климов достал из ведерка еще одну бутылку и протянул ее Епифановой. Девушка отрицательно покачала головой.
– Говорю же тебе, не знаю. Он все устроил сам. В подробности я не вникала. Меня волновало только самое главное. Чтобы для всех я оказалась погибшей. Так оно и произошло.
– А в Женеву как же ты добралась?
Они сидели у самой кромки низенького бассейна на первом этаже отеля «Шпиндлерумлин», названного так по месторасположению в одноименной чешской деревушке.
– Опять же Игорь помог. Так зовут пилота. – Лена закинула руки за голову и с интересом наблюдала за пожилой парой, которая, ругаясь между собой на ходу, покидала здание. Судя по произношению, они были из Германии. – Он переговорил с ребятами, которые отправлялись в рейс, распил с ними бутылочку, и те милостиво согласились взять меня на борт.
– Повезло, – усмехнулся Константин.
– Да уж.
Пара из Германии вышла на свежий воздух. Снабженные фотоэлементами огромные раздвижные двери плавно разъехались в стороны, и глазам купающихся в бассейне клиентам отеля предстала картина изумительной красоты горной возвышенности, вся площадь которой была покрыта густым ельником. Вверх, петляя, поднималась асфальтированная дорога, ведущая к водопаду.
– А сам-то ты мне ничего не хочешь рассказать? – Лена развернулась к Константину лицом.
– О чем?
– Как ты выпутался из всей этой истории?
Климов допил пиво и поставил рядом с собой пустую бутылку. Поднял руку, привлекая внимание служащего отеля.
– Официально я мертв так же, как и ты, – признался молодой человек. – Только погиб не в авиакатастрофе, а в автомобильной. Не буду скрывать, это была самая трудная часть моего плана. Ты ведь понимала, что Триполин и Мирошников собирались избавиться от нас?
– Догадывалась.
– Принесите, пожалуйста, шампанского, – сказал Константин подошедшему служащему на английском языке. – Я считаю, что нам с тобой стоит отметить это дело. Согласна?
– Безусловно, – Лена качнула головой.
Служащий ушел исполнять заказ.
– Так вот, – Константин пристроил во рту сигарету и закурил. – Только в отличие от тебя мне было гораздо сложнее. Тебя Триполин не тронул бы до того момента, пока ты не оказалась бы в Женеве. Моя карта была разыграна сразу, как только Юля подписала документы. В том числе и те, в которых она доверяла мне распоряжаться наличностью ее фирм в момент передачи их в собственность полковника. Я подсунул ей их в самый последний момент, – вспоминая это, он хмыкнул, довольный собой. – Ну, и я едва успел бросить деньги тебе на счет. Думал, что они и на это времени мне не оставят. Но повезло. А потом авария!.. Я был готов к этому, милая. Выпрыгнул из машины в ту же секунду, как она кувыркнулась в котлован. Повис на крепежной скобе, и эти уроды меня не заметили. Зато я видел их отлично. Их было двое. Как только они свалили, я вылез – и ходу!
– А документы где новые взял?
– Купил. Разве ты не знаешь, что деньги творят чудеса? – Климов поднялся и направился к бассейну. – Кстати, получилось, что за мои ксивы заплатил Триполин. Я приобрел паспорт за те деньги, что он мне выдавал.
– Гениально! – Лена похлопала в ладоши.
– Стараюсь, – Константин ей поклонился. – Не пойдешь окунуться, милая?
– Пока нет.
Он удивленно вскинул брови.
– А я смотрю, ты уже ничего не имеешь против того, чтобы я называл тебя «милой».
Епифанова широко улыбнулась:
– Я к этому привыкла, милый.
Константин восхищенно присвистнул. Уже ухватившись руками за металлические поручни, он передумал и, вместо того,чтобы спуститься в воду, вернулся обратно в общество Лены. Служащий отеля продемонстрировал Климову бутылку шампанского.
– Такое устроит? – Он тоже обращался к молодому человеку по-английски.
– Вполне, – Константин даже не взглянул в его сторону. Он смотрел на Лену. – А как насчет
