Так же выделяются волосы возлюбленной: 'в чьих взорах свет, в чьих косах мгла' 'мгла твоих волос', 'это-рыжая. ночь твоих кос'; и другой метафорический ряд-'буря спутаншях кос';
наконец, в ином направлении метафоризации: кось — 'змеи', возлюбленная 'с ульбкою невинной в тяжелозмейных волосах>, 'с буйньм вихрем в змеиньх кудрях', 'и черньми змеями распуталась коса'. Последняя мегпофора в своем развитии становится поэтической реальмостью: 'И змеи окрутили мой ум и дух вьсокий, распяли на кресте, и в вихре снежной пьли я верен чериоокой змеиной красоте'. Или в другом отрьвке: 'Бсе размучен я тобою, подколодная змея., Синечерною косою миладруга оплетая, ть-моя и не моя', (ср. в приведенном вьние стихотворении Брюсова: 'я бьл опутан влагой черной ее распущенных волос…' 'И змеи оплели меня…'.
Даже имя возлюбленной служит предметом метафорического преображения. 'Я люблю Ваше топГсое имя', 'но имя тонкое твое', 'знаю я твое льстивое имя', окивое имя Девь СнеЯной', 'их золотые имена'. Насколько точнее сказано у жхматовой: 'короткое, звонкое имя'..
Весьма немногочисленнь! те случаи, в которых Блок ограничивается простьм подновлением обветшалой метафорь язь]ка. Обыкновенно по типу я: кькковкмх метафор он создает новые, оригинальные иУсмелые метафорические неологизмь]. Так вразговорном язьке обьгчно вьфажение- 'глаза горят' или 'свергают'. Блок говорит вместо этого: 'и теплятся очи, как свечи ночные' или, с реализацией метафорь, как приемом усиления, гиперболы: 'чтоб черньт взор блаженной Галль, проснувшись, камня не пробег'. Или, сходным образом, вместо привычиои метафоры 'острый', 'произительньт' взгляд — неожиданиое метафорическое новообразование: 'взор твой — мечами пронзающий взор', 'твой разящий, твой взор, твой кинжал'. Мы часто употребляем в язьке метафору 'под покроиом ночи'; Блок говорит вместо этого о 'шлеме ночи' (ти] уже в древмегерманской поэзии, где слово шлем 'ккект', вероятно, еще ощущалось, ка связанное с глаголом 'ккекап'-'прятать', 'покрывать', откуда обычное вкмражение: 'под шлемом ночи'.
Поднялась стезею млечной, Осиянная- плывет. красньж шлем остроконечньт Бороздит нёбссньж свод…
Мы говорим: 'ветер воет', 'мятсль поет'. Последняя метафора, менее обычная в разговорной речи, становится у 5лока исходньм моментом в развитии длинного метафорического ряда: 'вьюга пела', 'песни вьюги легковейной', 'нет исхода вьюгам певучим', 'когда мятель поет, поет'. Оригинальнее метафорическое новообразование: 'вьюжные трели' (ср. у Фвртг': 'У пурпурной колыбели трели мая прозвенели' или 'бубен мятели', 'бубенцы' ('и взлетающий бубен мотели, бубенцами призьвно звуча'. Ио чаще всего Блок употребляет другой, не менее смельт неологизм: 'мятель трубит'. Напр.: 'как вдали запевала мятель, к небесам поднимая трубу', 'и мчимся в осенние дали, и слушаем дальиие труб ы'. 'по полям гуляет смерть, снеговой трубач'- и с перенесением метафоры на сроднье световье впечатления: 'и за кружевом тонкой березы золотая запела труба' ('Пляски осенние'. Или другое, родственное по направлению метафоризации новообразование: звучат рога мятели. Напр.: 'Звучали рога сиежньм мятельньм хором… Летели снега, звенели рога налетающей ночи', 'и поют, поют рога'-и с расширением предмета метафоризации:
Петухи поют к заутрене. Ночь испуганно беЯсит. Хриплый рог туманов утренних За спиной ее трубит…
Другая существенная особенность метафорического стиля кклока-последовательное развитие метафорь. Напр., обычная язьковая метафора 'горькие слова', 'сладкие речи' и т. п. развернута следующим образом: 'Разве яркая бабочка я? Горек мне мед твоих слов…' При этом, как мь уже говорили вьице, метафора из простого метафорического признака становится сложной метафо, рической темой — как бь поэтической реальностью. Так 'змсиные кудри'.возлюбленной, в приведенном вьпие примере- уже не кудри, а змеи, опутывающие поэта: 'И чертями змеями распуталась коса. Измеи окрутии мой ум и дух высокий…' и т. д. Раскинувшиеся веером, к(ак{ к(артьк, огни далеНого города, становятся 'Нартами ночи', по которым возлюбленная ~ гадает:,
лугам
, Болотистым, пустьтньм Летим одни.
Бон, точно картьк, полукругом Расходятся огни. | к
Гадай, дитя, по картам ночи Где твой маяк…
Развернутая гласим, образом по своим внутренним, имманенгпиьм законам мета
; фора нередко вступает в противоречие с вещественнологическим смыслом оУ. ружающих слов, с ьоторьм поэт наме
,ренио не считается. Огни могут 'расинуться, как карты'-полукругом; по картам-моно гадать; по нельзя (с логи
кескойточк{и зрения 'гадать по ьартам
ЯОЧИ'., ж.
жктуализируя наглядное представление, зрительпый образ. сИрытый в потпенциальном состоянии в ьвжлой отдельной части словесного построения, мы получаем сложное целое-с логической точНи зрения внутренне противоречивое к. иррациональное. Сходпьй пример-в другом стихотворении. Мь говорим — 'горячее у сердце', 'пламя страсти', 'сердце г о р и т'. Отсюда в последовательном; развитии-'востер души', сердце, 'сгорающее на костре'. (Ср. у Брюсова в цик(ле 'Мгновения':
'костра расторгнутая сила двух тел сожгла одну мечту…' и т. д… Поэт предлагает нам в темную звездную мочь посмотреть, как 'Сердца горят над бездной', озаряя окрестный мрак. Здесь уже. намеренное противоречие, с логической точки зрения, между реальным и метафорическим планом:
Темно в комнатах и душно- Быйди ночью-ночью звезднои, Полюбуйся равнодушно, как сердца горят над б е з д и. о и. Их кострь далеко зримы, Озаряя мрак окрестпый.
Ч ВОПРОС о возможосгпи актуализации словесного образа является предметом обсуждения;в интересной работе В.Э, Сеземамп 'Оброзность поэтической речи', прочитанной в собрании 'Обадества изучения худоЯ(еспквснной словесности'.
Их мечткм нсутолимы, Непомернь! неизвестны…
Пол именем 'катахрезь!' античная риторика объединяла различные случаи таких внутренне противоречивых образов- противоречие между первоначальным, реальным смьюлом слова и его метафорическим, переносным употреблением (тип:, 'красные чернила', 'паровая конка' или противоречие между двумя сопостановленными поэтом метафорическими рядами (наиболее известный пример у Шекспира, в монологе Гамлета:
'вооружиться против моря забот' — 'ко каке агтз адат! а зеа оГ кгоиые5'. С пючки зрения рациональнои, логической поэтики эпохи классицизма, катахреза является ошибкой стиля; Однако логическая точка зрения неприменима к художественному произведению: перед судом логических законов тождестиа и противоречия всякая метафора, хотя бы — 'жемчужные звезды', является логической ошибкой, 'поэтической ложью'. Последовательныепредставители рационализма в искусстве, действительно, доходили до отрицания метафоры, как 'поэтическойлжи' (напр. Багга! в книге 'ке хкуке роёНцие ек ка гёуокиккоп готапИцие' критикует ро мантиков, в особенности-ьиктора Гюго, за поэтическую 'лЯсивость' литературного стиля; в рационалистической поэтике французского классицизма новые метафоры, неосвященнью долговремснным употреблением в литературном язьке',у великих поэтов ХУП века, не получившие место в Дквдемическом Словаре (т. е говоря > другими словами, не потерявшие, благодаря своей привьчности, специфического характера оригинального и нового 'Приема' рассматривались, как ошибка стиля. Романтическая поэтика снова вводит в искусство индивидуальную метафору. как прием романтического преображения; мира. Вместе с ней появляется и катахреза-при знак иррационального поэтического стиля, О Влоке мь может сказать, что катахреза в его творчестве-постоянньй и особо действенный прием. Развертьвая метафору по внутренним художественньм законам, он не только не избегает, логических противоречий среальиьм, вещественньм смыслом других слов, но как бы намеренно подчеркивает эту несогласованность, чтобы создать впечатление иррационального, сверхреального, фантастического. Б дюх местах его стихотворений, где мистический экстаз или исступление поэта не находит себе вьфажения в рациональном слове, как 'запредельнью звучания' врываюгпся эти диссонирующие метафорь:
Б легком сердце-страсть и беспеч; ность, Словно с моря мне подан знак. Н,ад бездонным провалом; в в е ч н о с т ь,
Задьхаясь, летит рьсак…
Источник последней метафоры в явлениях языо совершенно ясен. Мы говорим нередко: 'в душе его таятся бездньи', 'он ходит над бездной', 'любовь над безднами' и т. д. Это ощущение полета над бездной
