МакЛеодов. Если не проявить осторожность, ей уготована та же участь.
Девушка старалась, чтобы в ее голосе не прозвучал страх.
— Тебя будут искать. Люди, должно быть, слышали выстрелы.
Глен просто рассмеялся, засунул кляп в рот дочери, связал ей руки за спиной и привязал к столбу.
Убедившись, что Роза не убежит и не сможет кричать, Глен подошел к неподвижному телу шерифа, затянул его в пустое стойло и прикрыл соломой.
Девушка думала, что отец недаром рассмеялся над ее предположением. Учитывая грохот фейерверка, никто ничего не подумает. Люди привыкли к взрывам и детскому смеху. Они не догадаются, что два из них убили Хэнка МакЛеода. Выстрелы прозвучали, как взрывы. Их не отличить.
Если Чэд не обнаружит тело Хэнка вечером, когда придет кормить животных, то Розу вообще не найдут.
Она не пыталась успокоить себя. Отец не оставит ее в живых, если это пойдет вразрез с его интересами. Если она станет препятствием, а не приманкой для добычи, он выстрелит прямо в голову дочери, даже не мигнув.
Майкл стремился побыстрей вернуться с ранчо Райдеров назад к Розе и не переставал беспокоиться о ней, хотя понимал, что ушибы несерьезные. Если бы Джон Томас не заявил вчера, что семье пора возвращаться в Сан-Франциско, то можно было бы отложить поездку на ранчо и ухаживать целый день за женой.
В этот момент Майкл напомнил себе, что она не заслуживает заботы из-за своего поведения, но злость прошла. Важно, чтобы Роза поправилась.
Рафферти вспомнил ее гневный взгляд. Такой не прикажешь и на такую не покричишь. Вполне возможно, что она еще злится на него.
Она не сказала и двух слов, когда они с Герцогом вернулись домой, а потом Майкл повез родителей и детей на ранчо. Он очень надеялся, что трещину в их отношениях легко загладить.
Как только Майкл добрался до дома, то побежал наверх проверить, как Роза. В спальне ее не оказалось. Дом пустовал. Он открыл дверь черного входа. Герцогиня была на привязи. Рафферти не сомневался, что Роза не осмелится отправиться верхом на Герцоге, но все же проверил конюшню. Жеребец находился в стойле, как и предполагалось.
Майкл покачал головой. Как он мог ожидать, что она подчинится и останется в постели. Какая глупость. Жена, должно быть, на постоялом дворе и рассказывает Джону Томасу об утренней прогулке. Она не преминет сказать, что его сын грубиян и не умеет держать себя в руках.
Майкл вернулся в дом, схватил шляпу и направился на постоялый двор, даже не предполагая, что случилось нечто дурное.
ГЛАВА 36
По дороге Рафферти расспрашивал прохожих о жене, а потом узнал, что Хэнка МакЛеода нашли на каретном дворе с двумя пулевыми ранениями.
Когда Майкл с остальными горожанами добрался туда, врач уже обрабатывал раненое плечо. Дорис МакЛеод склонилась над мужем и ласково гладила его по седой голове, покрытой кровью.
Увидев Рафферти, Хэнк с трудом подозвал его охрипшим голосом.
— Глен… Таунсенд… — прошептал шериф и, собрав последние силы, ухватился за рубашку Майкла. — Он убил… моего мальчика… Он…
Рафферти не знал о том, что у Хэнка был сын, и не понял шерифа.
— Забрал… Розу…
Сердце похолодело от ужаса.
— Таунсенд забрал Розу?
Хэнк кивнул.
— Как давно? Куда?
Шериф не ответил. Глаза закатились, и человек потерял сознание.
— Я займусь этим, — сказал Чэд Тэрнер. — Мы организуем погоню. Не беспокойтесь. Мы найдем ее.
Еще глядя на шерифа, Майкл сказал:
— Если с ней что-нибудь случится, я буду охотиться за ним до конца своей жизни. И да поможет мне Бог.
Он выпрямился и молча вышел с каретного двора, а потом решительным шагом направился домой за лошадью и ружьем.
В течение первого часа Роза была в ужасе. Девушка держалась за седло связанными руками и молилась, чтобы не упасть. Задержи она отца в Хоумстэде, и неизвестно, что бы случилось.
Весь второй час Роза размышляла, почему никто из горожан не заметил, как они уезжали с отцом. Не может быть, чтобы все, кроме детей, остались дома в жаркий день Четвертого июля? Неужели никто не посчитал странным, что они с Гленом отправились на прогулку верхом? Вполне возможно, люди видели то, что хотели видеть. Они не предполагали, насколько жесток отец.
За третий час Роза решила, что не будет ползать перед ним на коленях. Она всегда сражалась с Таунсендом, хотя он обычно добивался своего и насильно заставлял дочь подчиняться. Это ее вина. Во всем повинна трусость, но теперь Роза не позволит манипулировать собой, не покажет, что боится. Ни за что.
— Зачем ты это сделал? — Когда лошади бежали по тропе, пролегавшей у бурной горной речки, девушка окликнула Глена. — Почему взял меня с собой?
— Потому, что твой муженек задолжал мне. Если он захочет тебя вернуть, пусть платит!
Роза пыталась ослабить веревки на запястьях и попутно изучала местность. Вдруг удастся сбежать? Сможет ли она сама добраться до Хоумстэда? Во всяком случае, не потеряется, если будет держаться реки.
— Почему ты уверен, что он захочет меня вернуть? — спросила девушка, чтобы позлить отца. — Ты же знаешь, что Майкл не хотел жениться на мне. Ты его заставил. Муж будет рад избавиться от меня.
— Ничего подобного. Мужчина ничего не делает для женщины, если он ее не хочет.
— Майкл купил постоялый двор для себя, видимо, хочет монополизировать гостиничное дело в Хоумстэде. Его интересуют только деньги. Вот и все.
— Нужно было лучше сжечь дом, чем продавать ему.
— Ты ведь так поступил с мельницей? Потом убил Тома МакЛеода, потому что у него в сейфе хранились деньги, и поджег лесопилку?
Глен оглянулся назад и долго молчал.
— Ждет тебя горе от ума, девка.
К горлу подступил комок. Значит, она не ошиблась. Все эти годы Роза знала о случившемся, но боялась открыться. Теперь из-за ее трусости Хэнк МакЛеод погиб так же, как его сын.
Отец опять смотрел вперед на дорогу.
— Тебе остается надеяться только на то, что муженек заплатит достаточно денег, которых хватит, чтобы убраться из страны.
Девушка уловила в его словах скрытую угрозу. Она слишком много знает. Если отцу не удастся сбежать, он убьет ее, чтобы заставить замолчать. Скорее всего, он так и поступит в любом случае. Человеческая жизнь не имеет для него значения.
— Ты ведь не сможешь запросить выкуп, если мы будем вдали от города. Зачем едешь так далеко?
— Ты задаешь слишком много вопросов. Заткнись и дай мне подумать.
