следовали за ней. Она неукоснительно следовала старомодной великосветской традиции, когда дамам надлежало удалиться, предоставляя джентльменам возможность выпить вина в сугубо мужской компании.
— Надеюсь, господа, вы присоединитесь к нам за кофе, — светским тоном проговорила она, обращаясь к мужчинам.
Дональд, сидевший ближе всех к двери, вскочил со своего места, чтобы открыть ее — этот жест он еще раньше подсмотрел у Кристиана, и теперь едва не упал, стараясь во что бы то ни стало опередить своего товарища. Решительно подавив в себе искушение оглянуться и взглянуть на Кристиана, Дамарис последовала за хозяйкой дома и вышла в гостиную. Селеста с довольным видом расположилась на диване.
— Этот мосье Кристиан… он просто душка, — проговорила она. — Ни за что не поверю, что такой мужчина работает лесником.
— Так он представился, — ответила ей на это мать. — Я не спрашивала у него документы, ибо в этом нет необходимости, так как у нас все-таки не гостиница. Но, принимая во внимание тот факт, что он проводит целые дни за работой в лесу, это должно быть и в самом деле так. А ты, девочка моя, просто слишком романтична. Что ты себе вообразила? Что он тайный принц?
— А что, очень похоже, — заявила Селеста.
Мадам де Вальмонд пожала плечами.
— В наше дни принцев почти не осталось, а если таковые и встречаются, то на поверку они чаще всего оказываются нищими. Но помяни мое слово, этот господин, кем бы он не был на самом деле, далеко не нищий.
— Все, ты меня окончательно заинтриговала, — воскликнула Селеста. — Я буду не я, если не выясню всю поднаготную этого мосье Кристиана.
Дамарис была тоже заинтригована чудесным появлением в замке этого необычного лесника, и на то у нее были куда более веские основания, чем у ее подруги. Впервые она увидела его еще в Корнуолле, когда он упал со скалы прямо к ее ногам, но тогда она была слишком озабочена своими собственными проблемами, чтобы интересоваться тем, а что, собственно говоря, он там делал, или хотя бы узнать его имя. Однако, Дамарис решила не рассказывать Селесте о той встрече, тем более, что она совсем не была уверена в том, что Кристиан хочет ее афишировать. Но зато теперь она точно знала, что это был тот самый человек. Ошибки быть не могло, хотя само по себе такое совпадение казалось ей чем-то из области фантастики. Да уж, похоже этот мистер Кристиан Тревор и в самом деле любит попутешествовать!
Мадам де Вальмонд тем временем пыталась урезонить свою дочь.
— Ведь он наш гость, — говорила она. — Надеюсь, ты не будешь делать ничего такого, что могло бы выйти за рамки приличий?
Селеста обворожительно надула губки.
— Маман, вы старомодны до невозможности, — прощебетала она, — но я торжественно обещаю не позорить вас прилюдно — а уж если у нас с ним дойдет до тет-а-тет, — она озорно сверкнула глазами, — то это уже совсем другое дело.
Кофе был подан в гостиную на большом серебряном подносе, после чего в комнату вышли и мужчины. Дамарис с интересом наблюдала за маневрами Селесты, которая изо всех сил старалась устроить так, чтобы на диване рядом с ней сидел Кристиан, а не Дональд. Добившись своей цели, она придвинулась поближе к объекту своего обожания и время от времени принималась что-то негромко говорить. Расслышать, о чем именно у них шел разговор, Дамарис не могла, но было видно по всему, что Кристиан находил ее реплики очень остроумными.
Дамарис тихо сидела в уголке, чувствуя себя одинокой и покинутой, хотя в душе она признавала, что у нее не было никакого морального права обижаться на Кристиана за то, что он отдал предпочтение не ей, а ее подруге. Если он помнил ее, то наверняка не забыл и то, что она рассказывала ему о своей помолвке с загадочным кузеном Марком. Дамарис начала принялась припоминать тот разговор по всех подробностях. Она уже смирилась с мыслью о том, что замуж за Марка нужно выйти потому что 'так надо'. Ведь он не может автоматически полюбить ее, лишь потому что, кто-то в своем завещании объявил ее его невестой. Все это были лишь детские мечты. И в первый раз за все время она испытала раздражение из-за того, с какой легкостью покойный дед распорядился ее судьбой. Ему следовало бы предоставить ей возможность самой выбрать себе спутника жизни, но потом она вспомнила о том, что в таком случае ей пришлось бы навсегда оставить Рейвенскрэг, а это место было дороже для нее любого мужчины. Дед знал это, и выбрал единственный возможный способ, позволявший ей остаться жить там.
Убедившись в недоступности Селесты, Дональд прошел через всю комнату и опустился в свободное кресло рядом с Дамарис.
— Что-то вы загрустили, мисс Триэрн, — сказал он, глядя на нее сквозь толстые стекла очков. Она улыбнулась ему.
— Просто я немного устала, — ответила Дамарис. — Здесь все так непривычно. На то, чтобы освоиться на новом месте требуется какое-то время.
— А, вы тоже здесь гостите? — Он понизил голос. — Впечатляющее местечко, не так ли? Я сделал несколько фотографий и отослал их своей матушке, так она не могла поверить, что я живу в таком дворце. Во всяком случае, вся гостиная нашего дома в Англии запросто уместилась бы в одном углу этой комнаты.
Дамарис почувствовала расположение к этому молодому человеку; он говорил вполне искренне.
— Но вы, наверное, привычны к такой обстановке? — поинтересовался он.
— Нет, хотя дом, в котором я жила в Англии, тоже маленьким не назовешь. Он очень старый и находится в Корнуолле.
— Правда? Чудесное место. Я бывал там на каникулах; но вот только погода меняется слишком часто. Наверное, поэтому люди и стремятся на отдых за границу, где солнечных дней куда больше.
Они еще какое-то время говорила о Корнуолле, и вскоре Дамарис уже описывала своему собеседнику Рейвенскрэг. Во время этого разговора девушка почувствовала на себе взгляд Кристиана, и когда она тоже посмотрела в его сторону, их взгляды встретились. Он пристально и без тени улыбки глядел на нее, и ее осенила спасительная мысль, что наконец-то он узнал ее. Дамарис поправила юбку своего зеленого платья, в тайне надеясь на то, что он просто поражен тем, как она изменилась. Селеста вскочила со своего места.
— А не хватит ли уже разговоров? У меня есть проигрыватель. Господа, вы танцуете?
— Нет, Селеста, не сегодня, — возразила ей мать. — Этим джентльменам завтра равно вставать на работу, а сейчас уже поздно. Да и ты тоже, наверное, уже устала.
— Я никогда не устаю. — С этими словами она устремилась в дальний угол комнаты, к стоявшему там проигрывателю. Дональд метнулся вслед за ней, горя желанием помочь. К слову сказать, проигрыватель был подарен Селесте на Рождество любящими родителями.
— А я устала, — сказала Дамарис. — Думаю, сейчас самое время пожелать вам всем свокойной ночи.
Мадам поднялась из своего кресла.
— Идемте, я провожу вас в вашу комнату.
Дверь им открыл Кристиан. Проходя мимо него, Дамарис почувствовала, как у нее по спине пробежал легкий холодом. Она совсем забыла, каким высоким он был, каким симпатичным. Он проследовал за ней в коридор и протянул руку.
— Спокойной ночи, русалочка.
Значит, он не забыл! Он пожал ее руку. Дамарис подняла глаза, и поймала на себе уже знакомый пытливый взгляд, который так взволновала ее; а еще она вспомнила, что он поцеловал ее, это был единственный поцелуй в ее жизни. Она смущенно покраснела.
— А я не была уверена, что вы меня узнали, — проговорила она, изо всех сил стараясь ничем не выдать охватившее ее волнение.
Он сжал ее ладонь, которую все еще удерживал в своей руке.
— Такое не забывается.
Мадам тем временем уже дожидалась ее у подножия лестницы; из гостиной послышалась громкая
