психотропных средств. Вы можете также попросить меня найти убежавшего кредитора или нечистоплотного делового партнёра, но тут уж я подумаю, браться ли за дело. Я вовсе не супермен. И не наёмный убийца. Рисковать жизнью ради чьей-то мести мне не хочется.
– А если вам сделают такое предложение? – спросил Эрнесто. Он слушал Мартина очень внимательно.
– Это уже предложение? – уточнил Мартин.
– Вопрос.
– Сам я на такие вопросы отвечать не обучен, – с ноткой разочарования отозвался Мартин, вставая. – Но есть у меня номер телефонный, могу дать, человек за меня и поговорит.
Эрнесто Семёнович улыбнулся и остался сидеть.
– Я действительно не собираюсь делать такие предложения, Мартин. Это было чистейшее любопытство. Я знаю тех, кто является вашей крышей. Мне даже известно, почему вам оказана эта услуга. И я мог бы попробовать их переубедить… но мне это совершенно не нужно.
– Тогда к делу, – снова садясь, ответил Мартин. То ли из-за вычурного имени, то ли из-за каких-то нюансов поведения, но утренний гость ему нравился. Очень не хотелось выслушивать от него слегка завуалированное предложение найти и прикончить сбежавшего с Земли должника. Впрочем, многолетний опыт уже подсказывал Мартину, что подобных банальностей не будет. С такими предложениями приходят люди попроще.
Эрнесто замялся. Где-то глубоко под спокойной иронией и явным доброжелательством, адресованным Мартину, жила в нём лёгкая тревога и неловкость. Будто собирался он поведать историю печальную и постыдную одновременно: о неверной жене, убежавшей с лучшим другом, о наглом кидалове, на которое он купился словно лох, о вспыхнувшей внезапно страсти к молоденькой дуре-фотомодели, о потребности в редчайшем и дорогом афродизиаке с планеты Ханаан.
Мартин ждал, демонстрируя вежливость, но ничуть его не торопя и заинтересованности не проявляя. Серьёзные люди очень не любят просить, а ситуация такая, что хочешь не хочешь, но в роли просителя Эрнесто Семёновичу побывать придётся. Впрочем, человек он сильный, раз уж фамилия Полушкин ему в житейских делах не помешала. Иной бы сменил, войдя в сознательный возраст, а Эрнесто её носил гордо, как знамя над осаждённым фортом.
– Всё до ужаса банально, – сказал Эрнесто. – Вы позволите?
– Да, – глядя на появляющиеся на свет портсигар и зажигалку-гильотинку, сказал Мартин. – Благодарю.
Сигару он взял с удовольствием, хотя и не считал себя любителем табачной отравы. Но уж лучше иногда покурить сигару, чем каждые полчаса травиться сигаретным дымом.
– Настоящая гавана, – мимоходом сказал Эрнесто. – Был недавно на Кубе, оттуда и привёз… в Москве сплошной фальсификат…
Мартин подумал, что эту банальную фразу изрекают обычно люди, ничего не понимающие в сигарах, не умеющие их хранить и не знающие, где покупать. Но сигара и впрямь оказалась отличной – и Мартин смолчал.
– Так я говорю, что всё очень банально, Мартин. У меня есть дочь. Ей семнадцать лет… дурацкий возраст, что ни говори. Девочке взбрело устроить себе турне… она прошла Вратами. Я прошу вас отыскать её и доставить обратно. Как видите – всё очень просто.
– Чрезвычайно просто, – согласился Мартин. – И очень банально… Семнадцать лет, говорите?
Эрнесто кивнул.
– Давно она покинула Землю?
– Три дня назад.
Мартин кивнул. Хуже, чем если бы его разыскали немедленно… но терпимо. Хотя его и пытались разыскать – ещё в субботу… без особой настойчивости, впрочем.
– Я должен кое-что выяснить, прежде чем приму решение.
Эрнесто не возражал.
– Какие ваши отношения с дочерью? – спросил Мартин.
– Хорошие, – без колебаний ответил Эрнесто. – Нет, бывают споры… но вы понимаете, я избавлен от целого ряда обычных житейских проблем. Хочешь новые тряпки – пожалуйста. Хочешь всю ночь слушать музыку – слова никто не скажет… когда строили дом, я сразу заказал хорошую звукоизоляцию. Отдых, учёба… всё в порядке.
– Я понимаю, – согласился Мартин. – А обычные, человеческие отношения? Поговорить по душам, отпроситься в ночной клуб, привести домой приятеля?
– Поверьте, я хороший отец, – с лёгкой гордостью сказал Эрнесто. – Поговорю, отпущу, разрешу. Поспорю, посоветую, но если не удастся на своём настоять – смирюсь.
– Замечательно, – с понятным недоверием ответил Мартин. – Что ж… а как она относится к вашему бизнесу?
– У меня вполне законный бизнес, – опять же не без гордости сказал Эрнесто. – Любой серьёзный бизнес – гадкая штука, но стыдиться мне нечего. Я не бандит, торгующий «дурью» и содержащий притоны. И дочери за меня не стыдно, если вы об этом спрашиваете.
– Она посоветовалась с вами, прежде чем отправиться в своё… путешествие?
– Нет, – ответил Эрнесто.
– Это не кажется вам странным?
– Не кажется. У нас были разговоры про Врата, и я объяснял Ирине, что пользоваться услугами ключников следует с осторожностью, лишь накопив жизненный опыт и обретя уверенность в собственных силах. Ирочка не согласилась. Ей нравятся путешествия, а что может быть лучшим путешествием, чем путь через Врата? Скажу честно, Мартин, я не исключаю, что через два-три дня Ирочка вернётся сама. Но не хочу рисковать.
– Мне надо будет осмотреть её комнату, личные вещи, – сказал Мартин.
Эрнесто нахмурился, но всё-таки кивнул.
– Оплата?
– Назовите сумму, – легко ответил Эрнесто. – Я знаю ваши расценки, меня они не смущают.
Ну что за незадача! Мартин пытался придумать хоть одну вразумительную причину для отказа – и не находил причин. Приятный человек. Легкомысленная дочка. Хорошие деньги. Не за что зацепиться. И уж если дойдёт дело до серьёзных разговоров, его не поймёт собственная крыша. Скажут: «Серьёзный мужик, с понятиями… беда у него, надо бы помочь, Мартин».
Все эти мысли промелькнули в голове и сменились чем-то вроде недоумения. Почему он хочет отказаться от предложения? На бухгалтера-убийцу он согласился охотиться, рискуя и пулю поймать, и собственные руки в крови испачкать. А сейчас надо всего-то девочку домой вернуть.
– Не нравится мне что-то, – признался Мартин. – Честное слово.
Эрнесто развёл руками – мол, ничем помочь не могу.
– Вы всё мне сказали? – уточнил Мартин. – О своей дочери, о себе?
Если и была в ответе пауза, то совсем крошечная и невинная.
– Всё, что относится к делу. Но вы спрашивайте, я отвечу на любые вопросы.
Мартин сдался:
– Я приму душ и выпью кофе, хорошо? А потом отправимся к вам. Можете подождать здесь…
– С удовольствием, – немедленно согласился Эрнесто. – Книжечку полистаю…
Лежащий на столе потрёпанный том Гарнеля и Чистяковой открылся на статье о расе хри, подозреваемой авторами в ненависти к чужакам и людоедстве. Полушкин посмотрел на фотографию, изображающую что-то вроде гигантского омара на болотистом берегу, лицо его даже не дрогнуло.
Мартин отправился в душ.
– Здесь грустно и одиноко, – сказал ключник. – Поговори со мной, путник.
Мартин никогда не придумывал истории загодя. Частично из суеверия – ему казалось, что придуманная история может каким-то мистическим образом «материализоваться», стать известной другим путешественникам. Частично из сложившегося ощущения, что ключники ценили импровизацию.
