— Пока ещё нет.
— Тогда поехали, — и, уже самому себе Вася пробормотал: — Какой странный мир, какие ассоциации вызывает.
Девушка посмотрела на него, но ничего не сказала. Машина плавно развернулась, и отправилась в обратный путь, домой, увозя Веру к таким обычным делам и заботам следователя прокуратуры по особо важным делам…
Снег тихо падал на землю большими хлопьями, покрывал белой пеленой город, превращая его в фантастическое видение. Этот снег уже не растает до весны, пришла зима, люди влезли в шубы и пальто, нахлобучили шапки, закутались шарфами.
Вася шёл, ничем не выделяясь из толпы спешащих граждан. Вот уже месяц, как он сопротивлялся этому желанию, необъяснимо вползшему в душу, словно змей-искуситель. Иногда его будило среди ночи непомерное отчаяние, чужое, но такое близкое сердцу, что Василий крался на кухню, чтобы не разбудить Веру, и пил кофе, смотрел через окно на звёзды и думал, думал. Сегодня он решил исправить ошибку, хотя и считал, что это не ошибка, но больше терпеть чужие мучения Василий не мог.
Вот и нужный дом, он заранее узнал у Малька адрес, уже давно, но пришёл только сейчас.
— Здравствуйте, — произнёс Вася, когда на его требовательный звонок открыла усталая женщина. — Могу я видеть Арнольда?
— Да, — женщина грустно улыбнулась, — проходите, он в комнате.
— Спасибо.
— К нам теперь редко кто заходит, — тяжело вздохнула женщина, показывая дорогу Василию. — А раньше, до болезни, к Арнольду много друзей приходило. Вы его друг?
— Нет, скорее был врагом, — честно признал Вася.
— Всё равно, он будет рад увидеть хоть кого-нибудь, — женщина смахнула нежданную слезу и открыла дверь в комнату. — Входите.
Вася зашёл в комнату и прикрыл за собой дверь.
На кровати лежал он, высохший, наполовину парализованный, убитый собственной немощью. Если б Арнольд мог, он давно бы прервал свою жизнь, но даже этого ему не оставили.
— Здравствуй, Король.
— Что, пришёл позлорадствовать? — голос у Арнольда тягучий, усталый.
— Нет, я пришёл исправить ошибку, — серьёзно сказал Вася. — Человек не должен страдать больше необходимого, это не справедливо.
— Что тебе надо, — говорить Королю сложно, половина лица парализована, не подчиняется.
— Когда я уйду, ты встанешь на ноги, постепенно восстановятся силы, ты сможешь жить, почти как прежде.
— Что значит — почти? — глаза Короля вспыхнули надеждой.
— Будет ограничение, — предупредил Вася.
— Какое?
— Ты должен осознать что есть зло.
— Я в полной мере это понял.
— Тогда я скажу словами Канта: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Этого будет вполне достаточно. И ещё.
— Да?
— Не забывай, что женщины тоже люди, пусть и не такие, как мужчины, но в этом их преимущество.
— Я понял это.
— Хорошо, — кивнул Вася. — Расслабься.
Он простёр над больным руки, зелёный свет окутал его и Васе стало так спокойно на душе, как никогда ещё не было. Он знал, что не зря поднимает на ноги этого человека.
