пообедать в институтскую столовую. У меня и так трагедия с этими деньгами! - сообщил он с важным видом.
Карамелькин считал, что он умеет ловко перевести разговор в нужное ему русло. А больше всего он любил поговорить о себе и о своих проблемах.
- Что за трагедия?
Карамелькин тяжко вздохнул, после чего охотно поделился своим горем.
- Сегодня у нас в НИИ всем раздавали премии, а мне не дали. Даже Шлезинскому дали сорок рублей, а мне - нет. У нас начальник такая сволочь! Себе выписал сто пятьдесят, а мне - ни копейки!
- Если начальник будет всем выписывать премию, - предположил Стрекозов, - то ему самому не хватит.
- Да ты, наверное, и работаешь плохо, - сказал Дамкин. - Ничего не делаешь, поэтому премии не заслужил.
- Я вкалываю, вкалываю, а от шефа никакой благодарности!
- А ты уже написал свою крутую программу?
- Да на фиг она нужна? - удивился Карамелькин, словно он не распинался о своей программе три недели подряд.
Эта удивительная супер-программа должна была обсчитывать погрешности каких-то измерительных каналов, и за нее Карамелькин намеревался получить кучу премий, в том числе и премию Ленинского комсомола.
Терять всякий видимый интерес к своим собственным замыслам было в обыкновении Карамелькина. Программист быстро увлекался каким-нибудь делом, но запала обычно хватало на месяц или два, не больше. Проходило время, и Карамелькин уже слышать не хотел о том, чем так восхищался совсем недавно.
Не удивительно, что на работе были недовольны Карамелькиным. Он постоянно просыпал начало рабочего дня, иногда часов на пять, или по своей рассеяности начинал заниматься не тем, за что в настоящий момент могли дать деньги. В прошлом году из-за Карамелькина весь отдел лишили премии, и многие сотрудники на него обозлились. Правда, по версии Карамелькина, он никогда ни в чем не был виноват, просто это вокруг него были сплошь одни недоумки и идиоты.
Карамелькин доел шестой пряник, допил стакан чая и встал с кресла.
- Заговорился я тут с вами. Пора бы и на работу съездить, а то можно ненароком нарваться на шефа. Перерыв-то уже давно кончился.
- Не забудь завтра приехать! - напомнил Стрекозов. - Дамкин без тебя будет очень скучать.
- Не забуду, - серьезно пообещал программист. - Вообще-то, я думал, что Дамкин родился в январе, как и я.
- Я тоже так думал, - сказал Дамкин. - Но потом передумал. Зачем нам в январе два таких крупных праздника?
- Ну, счастливо! Светочка, до свидания! - Карамелькин послал секретарше воздушный поцелуй и спешно поехал на работу.
Когда дверь за Карамелькиным закрылась, Дамкин, подлив еще чаю в свой стакан, предложил Стрекозову пари:
- Спорим, Карамелькин опоздает на пять часов?
- Я и сам могу с тобой об этом поспорить, - ответил Стрекозов, отобрав у Дамкина чайник и налив чаю себе.
- А почему ты думаешь, что именно на пять? - заинтересовалась Света.
- А на два, на три и на четыре часа он уже опаздывал! - весело заржав, ответил на это Дамкин.
- Ну, ладно, мальчики, мне тоже пора, - встала секретарша.
- Я думал, мы над романом поработаем, - протянул Стрекозов.
- Сегодня мне некогда!
- Чем же это ты так занята? - ревниво спросил Дамкин.
- Завтра кое у кого день рождения, надо как следует подготовиться. В парикмахерскую сходить...
- Да ты и так классная девушка! - отпустил комплимент Дамкин. - Зачем тратить деньги на парик?
- Вы, мужики, ни фига в этом не понимаете! - воскликнула Света и, чмокнув по очереди Дамкина и Стрекозова, убежала по своим загадочным делам.
Глава следующая,
в которой пионер Максим Иванов
делает подарок дяде Стрекозову
'Коммунизм!' Какое слово!
Сколько в нем заключено!
Где с надеждой, где сурово
Произносится оно...
С.Михалков 'Будь готов!'
День рождения Дамкина был на носу, а ни Дамкин, ни Стрекозов никак не могли придумать, чем угощать многочисленных друзей, которые придут и будут требовать, чтобы их кормили, хотя, справедливости ради, следует заметить, что лучше бы эти друзья накормили самого Дамкина, худого и вечно голодного. Основная сложность заключалась в том, что у литераторов совсем не было денег. На последние медяки Дамкин купил батон хлеба, а оставшихся четырех копеек не хватило бы даже на кружку пива, которую они сейчас с удовольствием бы выпили.
Размышляя над тем, где бы взять денег, литератор Дамкин задумчиво стучал вилкой по столу, а литератор Стрекозов стоял у окна и наблюдал, как его знакомый пионер Максим Иванов прибивает на березу скворечник.
- Дамкин, - молвил Стрекозов, - мне в голову пришла на редкость умная мысль. Что если написать роман про двух литераторов, а между главами романа вставлять веселые рассказики, которые эти литераторы как бы придумали. Это будет очень интеллигентно, оригинально, да и просто красиво!
- Ты бы лучше подумал, где взять денег, чтобы достойно отметить мой день рождения, - хмуро бросил Дамкин.
- Слышь-ка, Дамкин, - сказал Стрекозов. - А на день рождения подарки должны дарить. Может, деньгами возьмем? А то понадарят всякого... гм, ерунды всякой?
- Деньгами не положено, - рассудительно произнес Дамкин. - Да и подарки нам тоже не помешают, если правильно намекнуть, что дарить. А то у нас даже утюга нет, штаны нечем погладить!
- На фига тебе гладить штаны?
- Сходил бы к одной знакомой, взял бы у нее взаймы рублей пять.
- Это хорошая мысль! Иногда, Дамкин, тебе в голову приходят действительно гениальные мысли! - обрадовался Стрекозов. - Возьми мои штаны! Только пять рублей не солидно брать, можно взять шесть.
- Твои штаны? - с сомнением посмотрел Дамкин. - Интересно, чем же они лучше моих?
- Тебе мои штаны не нравятся? - обиделся Стрекозов, оглядывая себя с ног до головы в пыльное зеркало на стене. - Отличные штаны! Гораздо приличнее, чем у тебя.
- Чем же это они приличнее?
- Не нравится - не надо. Иди в своих.
- Я ж тебе говорю: не глажены они.
- Сходи к соседям, возьми утюг. Всему тебя надо учить!
Дамкин нехотя поднялся из-за стола, потянулся и пошел к двери.
- Эй! - окликнул Стрекозов. - А может соседи и денег одолжат?
- Жди! Одолжат, как же! Сосед напротив снял со сберкнижки сто рублей и, подпрыгивая от нетерпения, ждет, когда я за ними зайду. Да еще твой любимый дворник Сидор денег для тебя припас! Целый килограмм пятирублевок! - отозвался Дамкин и вышел.
Художественно посвистывая, Стрекозов все так же смотрел в окно, созерцая, как на скворечнике пионера Иванова разгорелась драка между двумя воробьиными семействами, а потом решил заняться делом.
Стрекозов завалился на топчан, взял на колени треснутый телефон, который только чудом не разваливался на мелкие кусочки, прижал трубку к уху и пролистал записную книжку.
- Але! Мне товарища Сократова, пожалуйста! А! Привет! Первый раз в жизни получилось: звоню тебе на работу, и ты на месте! Ты помнишь, что у нас с Дамкиным завтра день рождения? Класс! Приходи к двум. Да,
