— Кондуктора, товарищ полковник!
— Где?
— В троллейбусе, товарищ полковник!
— Почему я должен вытягивать из тебя каждое слово?
— Я так воспитан, товарищ полковник. Детство у меня было тяжёлое, поговорить было не с кем, приходилось молчать. Мама моя работала...
— Замолчи, Орлов! Круглова, у вас что-нибудь есть?
— Если вы имеете в виду убийство контролёра, то я думаю, что у нас ничего нет, товарищ полковник.
— Что значит «я думаю»?! Вы эксперт и должны оперировать фактами!
— Разрешите мне, товарищ полковник, — неожиданно поднялся со своего места сержант Шнурко.
Полковник вздрогнул от неожиданности, но взял себя в руки:
— Разрешаю. Говори, Шнурко.
— Помимо убитого в троллейбусе № 5 ехало ещё девяносто семь человек, включая водителя. У меня всё.
Полковник от удовольствия даже крякнул.
— Вот это я понимаю — чётко и ясно. Молодец, Шнурко. Учитесь, Круглова!
Кстати, доложите-ка мне результаты осмотра места преступления.
— Всего на месте преступления было снято девятьсот тридцать пять отпечатков пальцев, — затараторила эксперт. — Идентифицировано на настоящий момент восемьсот семьдесят шесть, по оставшимся пятидесяти работаем. Идентифицированные отпечатки чётко делятся на три группы — детские, женские и мужские. Мужские делятся на две группы — те, что есть в нашей картотеке и те, что нету. Те, что есть, делятся на три группы — одна судимость, две судимости и, соответственно, три судимости. Те, у кого три судимости, почти все в местах лишения свободы, но есть и такие, что встали на путь исправления...
— Я думаю, с них и надо начать... Что ещё?
— Ещё на месте преступления обнаружена детская рукавичка...
— Неужели преступник работал в детских рукавичках?.. Ладно, разберёмся. Дальше.
— ... Двести граммов шелухи от семян подсолнуха, окурки...
— Окурки?!
— Да, в углу на задней площадке. Пять штук, прикус у всех одинаковый...
— Выжидал, гад... Выжидал, а нервишки-то у него шалят, шалят нервишки-то у нашего голубчика... По осмотру троллейбуса всё?
— Нет, не всё, товарищ полковник. Троллейбус этот числится в угоне с марта девяносто пятого. Его перегнали аж из Калининграда.
— А как же он в наше троллейбусное управление попал?
— Да как обычно. Они говорят, что купили его с рук по дешёвке, причём давненько. У кого — уже не помнят…
— М-да, ну такое бывает сплошь и рядом… Мне вон тоже недавно пригнали «Ауди» из Германии, а чистая или в розыске — поди разбери… Так что это нам ничем не поможет… Вот что, Ниночка, вы экспертизу трупа провели?
— Провели, товарищ полковник.
— Доложите результаты.
— Анализы крови, товарищ полковник, нормальные. Кровь у трупа хорошая. В моче обнаружен сахар по четыре восемьсот за кило. Вес обнаруженного сахара один миллиграмм, то есть на сумму ноль целых, сорок восемь сотых старой милликопейки…
— Да, скорее всего, его убили не из-за сахара. Дальше.
— Это всё.
— Как это всё?! А кал?! А бактериологический анализ? А соскоб? Нет, голубушка, такая работа никуда не годится!.. А на рентген вы его возили?!.. А на флюорографию?
— А может, ну его в баню, товарищ полковник? — с тоской в голосе произнёс Орлов.
— Что значит «в баню»?! — опешил Стригун. — Человека убили, а вы его — в баню!
— А может, его и не убивал никто? — предположил следователь.
— Как это — не убивал? — ещё сильнее удивился полковник.
— Ну, может, он поел на завтрак каких-нибудь грибочков, отравился и сам умер.
— А нож?..
— А что нож? Нож кто-нибудь мог воткнуть уже в мёртвое тело. Так, шутки ради. А мы тут раздуваем дело из обычной шалости!..
— Да, и кроме того, — подхватила Круглова, — никакого ножа, товарищ полковник, мы не обнаружили. У убитого просто колотая рана в районе груди…
— Или так могло всё быть, — продолжал рассуждать Орлов, — троллейбус дёрнулся, все повалились, и кондуктор случайно наткнулся на чей-то ножик... Может такое быть? Конечно!..
— Да что вы мне голову морочите! — рассердился полковник. — Позвольте напомнить вам, товарищи милиционеры, что мы всё-таки служим Фемиде! Да, мы все ненавидим кондукторов. Но тем не менее мы будем искать убийцу! И мы найдем его! Найдем, пожмём руку и посадим в тюрьму.
— Товарищ полковник, вас морг! — продребезжал секретарский селектор. — Будете с моргом разговаривать?
Полковник Стригун поднял трубку. Потом положил.
— Ну вот, Михаил Петрович, — весело сказал он, обращаясь к Орлову, — вот и ответ на твои домыслы.
— Что такое?
— Патологоанатомы обнаружили в желудке убитого стакан чаю и около полусотни билетов со счастливыми номерами. Никаких грибочков там и в помине нет!..
Полковник победно прошёлся по кабинету.
— По всему выходит, что это всё-таки убийство. Так, Михаил Петрович?
— Так… — согласился Орлов, но энтузиазма в его голосе по-прежнему не было.
Полковник Стригун остановился возле своего письменного стола, на котором, рядом с фотографией жены и внучки, стояла в рамке цветная фотография Ф.Э. Дзержинского.
— А как у вас дела с задержанным из филармонии? — неожиданно спросил полковник. — Спиваков, кажется?
— Его фамилия Калюжный на самом деле, — ответил Орлов. — В филармонии его опознали, но это ещё ни о чем не говорит. Можно и документы подделать, и пластическую операцию сделать. Так что мы с ним работаем.
— Работайте, работайте. Вполне возможно, что подозреваемый как раз и окажется убийцей. Такие случаи тоже бывали. Верно я говорю, Михаил Петрович?
— Конечно, тут уж как повезет…
— Но нам надо разрабатывать и другие версии, — продолжал полковник. — Представим на минуту, что Спиваков никого не убивал… Тогда возникает вопрос
— кому и зачем понадобилось убивать этого... как его... Старобабина?
— По-моему, товарищ полковник, это очевидно. Если кондуктора кто-то и убил, то убил тот, кто был заинтересован не платить за проезд.
— Хорошо, Михаил Петрович. Мне нравится ход твоей мысли. Но не всё так просто. Ведь после убийства маршрут троллейбуса изменился. Он поехал в морг.
— Понимаю-понимаю... Преступнику надо было попасть в морг! Из этого следует… что, возможно, убийца… работает в морге!.. Так, товарищ полковник?
— Угу, — кивнул Стригун, — или живет в морге. Или где-нибудь неподалёку.
— Можно посмотреть по карте, что там рядом с моргом находится, — сказал Орлов.
Полковник и Орлов подошли к большой карте города, которая висела на стене.
— Так, что тут у нас рядом с моргом… Ага, вот Широкореченское кладбище... Потом — детсад. Кажется,
