— Я не знала, что Джек собирался остаться со мной наедине в этом коттедже. Я думала, там будут его родители.
— Но ты и не подумала справиться на этот счет. А Блейк поинтересовался. — Взглянув на выражение ее лица, он расхохотался. — В жизни не забуду, какой у него был вид, когда Джек явился за тобой. И какой вид был у Джека, когда он потом уходил.
Она поежилась при этом воспоминании.
— Я бы предпочла забыть.
— Желаю успеха. С тех пор ты вечно стараешься кольнуть Блейка, но только все твои шпильки — мимо цели. Тебе не удается задеть его, верно?
— Блейк непробиваемый, — пробормотала она. — Стоит как столб и позволяет мне проповедовать и бушевать, пока ему не надоест, а потом скажет что-нибудь безразличным тоном и уйдет. Он только обрадуется, если я уеду, — тихо закончила она.
— Но ты же пока никуда не уезжаешь, правда? — быстро спросил он.
Она бросила на него лукавый взгляд.
— Может, мне вступить во Французский Иностранный легион? Как думаешь, меня зачислят до конца недели?
Он рассмеялся.
— Хочешь успеть до приезда Блейка? А знаешь, ты скучала по нему.
— Я скучала? — с наигранной невинностью спросила Кэтрин.
— Шесть месяцев — долгий срок. Он остыл.
— Блейк никогда ничего не забывает. — Она печально вздохнула, глядя мимо Филлипа на серый, похожий на башню каменный дом, украшенный изящными арками и окруженный, словно стражей, купами громадных дубов, с которых свисали гирлянды испанского моха.
— Не доводи себя до нервного срыва, — мягко отозвался Филлип. — Пора возвращаться, нас ждут к завтраку.
— Хорошо. — Она устало вздохнула.
Темные глаза Мод засияли от радости, когда они вошли в элегантно обставленную столовую и уселись за полированный дубовый стол.
У Мод была такая же оливковая кожа и проницательные темные глаза, как и у ее старшего сына. Прямолинейная и вспыльчивая, Мод была совсем не похожа на светлокожего Филлипа, доброго и мягкого в обращении. Эти черты он унаследовал от своего покойного отца, а не от темпераментной матери, которой ничего не стоило в два часа ночи вытянуть телефонным звонком из постели какого-нибудь конгрессмена, чтобы тот пояснил ей статью обсуждаемого в конгрессе закона.
— Хорошо, что ты вернулась, девочка, — сказала Мод, протягивая Кэтрин худую изящную руку. — Последние несколько дней я просто не знаю, куда деваться от мужчин.
— Сущая правда, — невозмутимо подтвердил Филлип, накладывая себе яичницу с китайского костяного блюда. — На прошлой неделе Мэтт Дэвис и Джек Нельсон чуть не подрались из-за нее во время коктейля.
Мод бросила на него осуждающий взгляд.
— Ничего подобного, — запротестовала она.
— В самом деле? — спросила Кэтрин с шаловливой улыбкой, смакуя свой черный кофе. Мод резко переменила тему:
— В общем, скорей бы Блейк возвращался. Эти неприятности в лондонском офисе ужасно некстати. Я собиралась пригласить гостей на вечер в пятницу. Отпраздновать твое возвращение. Это было бы великолепно…
— А при чем здесь Блейк? И без него будет великолепно! — выпалила Кэтрин.
Мод подняла подведенные карандашом тонкие седые брови.
Ты все еще в обиде на него? — упрекнула она.
Пальцы Кэтрин крепко сжали кофейную чашку.
— А зачем он был так груб со мной?
— Он был прав, Кэтрин Мэри, и вы это знаете, — невозмутимо произнесла Мод. Не снимая со стола локтей, она подалась всем телом вперед. — Дорогая моя, не забывайте, что вам всего лишь двадцать лет. А Блейку уже стукнуло тридцать четыре, и он знает о жизни намного больше того, чему вы успели научиться. Мы все избаловали вас, — добавила она, хмуря брови. — Боюсь, как бы это не пошло вам во вред.
— Спросите у Блейка, — горько отозвалась Кэтрин. — Ведь он много лет держал меня под стеклянным колпаком.
— У него защитный инстинкт, — усмехнулся Филлип. — Ложно направленный комплекс наседки.
— На твоем месте я не стала бы сообщать ему об этом, — сухо заметила Мод.
— Я не боюсь старшего брата, — парировал он. — Именно потому, что он во всем сильнее меня, нет смысла… впрочем, ты, пожалуй, права.
Мод рассмеялась.
— Ты — прелесть. Жаль, у Блейка нет ни капли твоего умения легко смотреть на вещи. Он такой впечатлительный.
