- Мне легче было соврать, чем признаться тебе, что я не смогу ездить на мотоцикле не только сегодня, но и вообще никогда.
- Не сможешь? - воскликнул Тодд, чуть не выронив шлем. - Почему?
Лиз глубоко вздохнула и сказала:
- Несколько лет назад мой двоюродный брат Рекси погиб, когда ехал на мотоцикле, и родители взяли с нас слово, что мы никогда не сядем на мотоцикл.
- Почему же ты не сказала об этом раньше? - резко спросил Тодд, положив шлем на кожаное сиденье. - Ты ведь давно знала, что я хочу его купить.
- Боялась, что ты не поймешь. Тодд провел рукой по густым каштановым волосам.
- Ты могла подумать, что я брошу тебя из-за мотоцикла? Да?
Лиз кивнула.
Ласково улыбнувшись, Тодд покачал головой.
- Глупенькая моя девочка, - он привлек Лиз к себе. - Неужели ты и правда думаешь, что колеса для меня важнее, чем ты?
Тодд произнес это с таким чувством, что Лиз даже стало стыдно из-за своих переживаний.
- Прости, Тодд,. - начала было она.
- Не говори ничего, - Тодд провел пальцем по ее губам. Потом, крепко поцеловав, прибавил:
- Неужели ты не знаешь, что ты для меня значишь?
- Какой ты замечательный, Тодд, - сказала Лиз с облегчением, - Ты все понимаешь.
- Чего ж тут не понять! Случись у нас в семье такая трагедия, я, наверное, чувствовал бы то же самое. Держу пари, ты вообще не рада, что я его купил?
- Мне страшно за тебя, - призналась Лиз. - Но я знаю, как много он для тебя значит, и я не хочу, чтобы ты из-за меня отказался от любимого удовольствия.
- Хорошо, что ты так думаешь, - Тодд облегченно вздохнул и чмокнул ее в нос. - Я конечно, буду ездить на нем Понимаешь, Лиз, мотоциклисты попадают в аварию, только если не умеют ездить или ездят неосторожно. И еще надо обязательно носить шлем. Я хорошо вожу, и я не лихач. Мне очень жаль твоего брата, твою семью. Но больше всех мне жалко тебя. Ты лишена такого удовольствия!
- А это правда здорово?
- Еще как здорово! В теплый солнечный день нет ничего лучше поездки на мотоцикле. Едешь по холмам, встречный ветер обдувает тебя. И все видишь по-новому. Да что я говорю - просто сливаешься с природой. Когда сидишь в тесной машине, впечатление совсем не то, - говорил Тодд, и его карие глаза восторженно блестели.
Лиз перевела взгляд на мотоцикл. Она хотела бы радоваться вместе с Тоддом, но у нее в голове не укладывалось, как можно наслаждаться природой, когда твоя жизнь зависит от способности держать в равновесии машину весом полтонны, которая к тому же мчится со скоростью пятидесяти миль <Примерно 80 километров в час.> в час. Да еще этот черный цвет - цвет смерти. На какой-то миг в памяти возникла картина похорон Рекси. Усилием воли Лиз отбросила от себя эти мысли. То, что случилось с Рекси, совсем не обязательно должно случиться с Тоддом. Он такой спокойный и такой сильный. Лиз не сводила глаз с мотоцикла - Все еще страшно? - спросил наблюдавший за ней Тодд.
- Да, - призналась Лиз.
- Можешь не верить, но я тебя понимаю, - сказал Тодд, положив ей руку на плечо. - Первый раз я сам немножко боялся А потом страх прошел.
- А тебе не страшно упасть?
- Конечно, нет. Мотоцикл на ходу сам держит вертикальное положение. Попасть в аварию можно только в одном случае - если ехать неосторожно. Ну, а авария в мои планы не входит.
- Так-то оно так. Но ведь аварии ни в чьи планы не входят, - Знаю, знаю. Лиз Уэйкфилд рассудительна и осторожна. Но она не паникерша. Почему обязательно должно случиться что-то плохое? Гибель твоего брата - трагедия, но, с другой стороны, не всем мотоциклистам уготована такая судьба.
- Знаю, - сказала Лиз, - но к этой мысли надо привыкнуть.
- А если бы твои родители передумали и разрешили, ты стала бы со мной ездить? - помолчав, спросил Тодд. - Они не передумают, - не глядя на Тодда, ответила Лиз. - Они очень любили Рекси. И нас любят не меньше. И они никогда не позволят нам рисковать жизнью.
- Риск, риск! Постарайся о нем не думать. Я ведь не думаю, что рискую жизнью, когда еду. А что, если я с ними поговорю? Ты не против? Может, они поймут, что это безопасно. И отменят свой запрет.
Видя его умоляющие глаза, Лиз кивнула. Она понимала всю бесполезность этой затеи, но как это объяснишь Тодду?
- Ладно, поговори. Хуже, во всяком случае, не будет.
- Я зайду к вам сегодня вечером?
- Сегодня? - невольно сорвалось у нее с языка. Но она тут же изменила тон. - Конечно, приходи. В половине восьмого.
- Спасибо, Лиз, - неожиданно улыбнувшись, сказал он и крепко прижал ее к себе. - Ты сама будешь довольна.
- Полегче, Тодд! 'Спасибо' - не повод, чтобы обниматься. Если мы хотим перекусить, надо торопиться. До урока осталось пятнадцать минут.
- Всего? - Тодд взглянул на часы. - Мне надо бежать, Лиз.
- У нас есть еще время спокойно поесть.
- Жаль, но сегодня не могу. Я сейчас встречаюсь с Мэнди и Уинстоном.
- Зачем?
- Мы пишем в кружке мистера Маркса рефераты на тему 'Как организовать всемирное движение за спасение китов', До сдачи осталось всего несколько дней.
- Ты, я вижу, всерьез стал учиться.
- Для тебя у меня всегда есть время. До встречи в 'Дэйри Берджере'. Пока!
Глядя, как Тодд бежит по территории стоянки, Лиз облегченно улыбнулась. Здорово, что Тодд все понял. Она почувствовала, что все еще может уладиться.
Глава 3
Когда Лиз на 'фиате' подъехала к 'Дэйри Берджер', на стоянке было уже много машин. Найдя свободное место у дороги, она припарковалась и оглядела отремонтированный ресторанчик.
Вот это да! Старая забегаловка, так любимая в округе, приобрела респектабельный вид Владельцы ресторана, братья Догерти, сотворили настоящее чудо. Стены, вместо грязно-белого кафеля, обиты деревянными панелями. Неоновую вывеску, на которой постоянно не горели несколько букв, сняли и вместо нее повесили табличку из коричневой пластмассы, на которой название было выведено золотыми буквами.
Внутри все тоже переменилось: появились деревянные панели, мебель, цветы, как в других ресторанах; исчезли красные виниловые перегородки и такие же столы, на которых каждое поколение школьников оставляло свои надписи. Цветы, конечно, вряд ли долго продержатся, но сейчас на них было очень приятно смотреть. Вдоль всей дальней стены тянулась новая стойка бара. Раньше игральные автоматы стояли где попало, а теперь для них отвели специальную комнату.
По случаю открытия тут и там висели разноцветные гирлянды и воздушные шары, наполненные гелием, что придавало ресторанчику особенно праздничный вид. В больших коробках у входа грудой лежали майки и наклейки на бампер с надписью:
'Я люблю 'Дэйри Берджер'. Под словом 'люблю' было нарисовано большое красное сердце. Взяв майку и наклейку, Лиз подошла к одному из немногих пустых столиков. Положив на стул свой темно-синий блейзер, заняла очередь у стойки.
Стоя в очереди, Лиз оглядывала зал. 'Для колонки 'Глаза и уши' информации хватит на весь семестр', - подумала она. На самом видном месте, почти в центре зала, сидел Брюс Пэтмен, самый шикарный парень в школе. С ним хорошенькая брюнетка с длинными волосами, которую Лиз видела в первый раз. Наверное, девушка из другой школы, но, зная Брюса, можно предположить, что она студентка университета. Кара Уокер, лучшая подруга Джессики, и Джон Пфайфер, с которым Лиз работала в школьной газете, ели новое фирменное блюдо из моллюсков. Не забыть бы потом спросить Джессику: у них просто дружеские отношения или уже что-то большее. Рядом с ними Лиз заметила Билла Чейза, окруженного стайкой
