корзине.
— А до этого вы видели корзину?
— Да. В ней был самый обыкновенный хлеб.
— Когда вы встретили Дульси, вокруг не было никого?
— Нет.
— Как она себя повела, увидев труп брата?
— Закатила истерику.
— Что она сказала?
— Не помню.
Броди предъявил ему нож.
Чинк признал, что примерно так же выглядел нож, торчащий в груди Вэла, но сказал, что до этого его не видал.
— Преподобный Шорт показал, что на следующий день после Рождества вы передали этот нож Дульси возле его церкви и показали, как им пользоваться, — сказал Броди.
Потное желтое лицо Чинка побледнело так, что сделалось похожим на грязную простыню.
— Этот сукин сын напился допьяна своим чертовым зельем, — прорычал Чарли. — Я не давал Дульси никакого ножа, а этот вижу в первый раз.
— Но вы преследовали ее по пятам, как кобель, — сказал Броди. — Об этом говорят все.
— За это не вешают, — буркнул Чарли.
— Нет, но вы вполне могли убить ее брата, если он вам мешал, — сказал Броди.
— Вэл не мешал, — пробормотал Чарли Чинк. — Если бы он так не боялся Джонни, то помог бы мне.
Броди вызвал полицейских в форме.
— Задержите его, — распорядился он.
— Я хочу вызвать моего адвоката, — заявил Чарли.
— Пусть вызывает, — разрешил Броди и спросил полицейских, задержали ли они Куколку Гривес.
— Давным-давно, — последовал ответ.
— Ведите сюда!
На Куколке было платье, выглядевшее как замаскированная ночная рубашка. Она села на табуретку под прожектором и закинула ногу на ногу так, словно ей нравилось быть в этой камере в обществе трех детективов.
Она подтвердила показания Чинка, только, по ее версии, он пошел не за марихуаной, а за бутербродами.
— Разве вас плохо покормили на поминках? — удивился Броди.
— Мы разговорились, а от этого у меня появляется аппетит.
Броди спросил, в каких она отношениях с Вэлом, на что Куколка сказала, что они помолвлены.
— И вы принимали у себя другого мужчину в такое время суток?
— Ну и что? Я ждала Вэла до четырех, а потом решила, что он бегает за юбками. — И, хихикнув, она добавила: — Что можно гусю, можно и гусыне.
— Теперь его нет — или вы это забыли? — спросил Броди.
Куколка вдруг сразу утратила беззаботность и сделалась, как положено, скорбящей.
Броди поинтересовался, не видела ли она кого-нибудь, когда ушла с поминок. Она припомнила цветного полицейского и белого управляющего бакалеей, который только-только приехал. Управляющего она узнала, потому что бывала в этом магазине, а с полицейским просто была знакома. Оба с ней поздоровались.
— Когда вы в последний раз видели Вэла? — спросил Броди.
— Он заходил ко мне примерно в половике одиннадцатого.
— А на поминках он был?
— Нет, он сказал, что поедет из дома. Я позвонила мистеру Смоллу и отпросилась на вечер, чтобы побывать на поминках. Я ведь обычно работаю с одиннадцати до четырех. Потом мы с Вэлом сидели и разговаривали до половины второго.
— Вы уверены насчет времени?
— Ну да. Он посмотрел на часы и сказал, что уже полвторого и ему надо идти. Он хотел до поминок побывать в клубе у Джонни, а я сказала, что съела бы жареного цыпленка…
— Вам не нравится, как готовит Мейми Пуллен?
— Очень даже нравится, просто я проголодалась.
— Вы всегда голодны?
Она хихикнула:
— От разговоров мне жутко хочется есть.
— Куда же вы поехали за цыплятами?
— Взяла такси и отправилась в «Колледж инн», на углу 151-й и Бродвея. Мы провели там около часа, потом Вэл поглядел на часы и сказал, что уже полтретьего, ему надо к Джонни и мы увидимся через час на поминках. Мы взяли такси, он высадил меня у Мейми, а сам поехал дальше.
— Какой у него рэкет? — спросил Броди.
— Рэкет? Никакого. Он джентльмен.
— Враги?
— Не было. Разве что Джонни…
— Почему Джонни?
— Джонни могло надоесть, что Вэл все время рядом. Джонни странный. И страшно вспыльчивый.
— А как насчет Чинка? Вэла не раздражала фамильярность Чинка с его невестой?
— Он об этом не догадывался.
Броди показал ей нож. Она сказала, что видит его в первый раз.
Броди отпустил ее.
Следующей ввели Дульси. С ней был адвокат Джонни Бен Уильямс.
Бен был сорокалетний коричневый, слегка располневший человек с аккуратно уложенной прической и большими усами. На нем был двубортный серый костюм, очки в роговой оправе и строгие черные туфли делового человека из Гарлема.
Броди опустил привычные вопросы и сразу спросил Дульси:
— Вы первой обнаружили тело?
— Вы не обязаны отвечать на этот вопрос, — быстро сказал ей адвокат.
— Это еще почему? — рявкнул Броди.
— Пятая поправка, — напомнил адвокат.
— Это не комиссия по расследованию антиамериканской деятельности, — отозвался Броди. — Я могу задержать ее как главного свидетеля, и тогда ей придется отвечать Большому жюри, если вы на это напрашиваетесь.
— Ладно, ответьте ему, — сказал адвокат после небольшой паузы, как бы поразмыслив, после чего он умолк, полагая, что честно отработал свои деньги.
Дульси сообщила, что, когда она вышла из дома, у корзины уже стоял Чинк.
— Вы уверены? — спросил Броди.
— Я не слепая. Я потому-то и подошла узнать, на что это он уставился, и увидела Вэла.
Броди оставил на время эту тему и поинтересовался, как она начинала свою карьеру в Гарлеме. Ничего нового он не услышал.
— Ваш муж платил ему жалованье? — спросил Броди.
— Нет, он просто вынимал деньги из кармана и давал взаймы, когда Вэл просил. Иногда он давал ему выиграть. Ну и я помогала как могла…
— Давно он помолвлен с Куколкой?
— Помолвлен! — саркастически воскликнула Дульси. — Он просто давно бегает за этой стервой.
Броди оставил эту тему и стал задавать вопросы о рэкете Вэла, о его врагах и о том, были ли у него при себе в тот день большие деньги. Он также попросил ее описать, какие при нем были ценности. Она
