— Скверное дело, — отозвался сержант, пожимая руку.
— Смерть одна не ходит, — отозвалась Мейми. — Так было всегда. Умирает один, потом другой и так дальше. Похоже, так угодно Всевышнему. — Затем она подняла голову, чтобы взглянуть на полицейского, который был с ней так учтив, и воскликнула: — Господи, да это же маленький Джонс! Я помню, когда ты еще мальчишкой бегал по 116-й улице. Я не знала, что это тебя зовут Могильщиком.
Могильщик смущенно улыбался, словно мальчишка, которого застали, когда он воровал яблоки.
— С тех пор я маленько вырос, тетушка Мейми…
— Как бежит время! Как говорил Большой Джо, его не догонишь. Тебе сейчас лет тридцать пять.
— Тридцать шесть. А это Эд Джонсон, мой партнер.
Гробовщик вышел из укрытия. Мейми чуть не ахнула, увидев его лицо.
— Боже, что… — начала она и осеклась.
— Один подонок плеснул мне в лицо кислотой, — сказал Гробовщик, пожимая плечами. — Профессиональный риск, тетя Мейми. Я как-никак полицейский. Без этого нельзя…
— Я помню, читала об этом в газетах, только не знала, с кем именно это случилось. Я все больше сижу дома. Выходила только с Джо, но теперь вот его не стало… — Затем она добавила с чувством: — Надеюсь, того, кто это сделал, посадили в камеру, а ключ выбросили.
— Его давно похоронили, — буркнул Гробовщик.
— Эду пересаживают кожу с бедра, — пояснил Могильщик. — Но на это нужно время. Не меньше года, говорят.
— Ну а теперь, миссис Пуллен, — твердо сказал сержант, — я бы хотел услышать от вас, что же произошло в вашей квартире вчера вечером, а точнее, сегодня утром.
— Расскажу что знаю, — вздохнула она.
Когда она закончила свой рассказ, сержант сказал:
— Ну что ж, по крайней мере теперь хоть понятно, что произошло в вашем доме после возвращения преподобного Шорта и до того, как обнаружили труп. Кстати, как по-вашему, он действительно выпал из окна спальни?
— Ну да. А то зачем же ему было говорить, что он выпал, если бы он никуда не выпадал? Да и как он мог оказаться за дверью? Разве что выскользнул незамеченным.
— Но вам не кажется это странным? Выпал из окна третьего этажа…
— Ничего странного, сэр. Он человек болезненный, и у него еще бывают трансы…
— Он эпилептик?
— Нет, религиозные трансы. Его посещают видения…
— Какие?
— Да всякие! Он рассказывает о них в своих проповедях. Он вылитый пророк, Иоанн Богослов.
Сержант Броди, будучи католиком, ничего толком не понял, и Могильщик стал объяснять:
— Иоанн Богослов — пророк, который видел семь завес и четыре всадника Апокалипсиса. Гарлемцы очень уважают святого Иоанна. Это единственный пророк, который в своих видениях увидел выигрышные номера. Апокалипсис — это Библия гадалок и предсказателей, — добавил Могильщик.
— И не только это, — возразила Мейми. — Святой Иоанн видел, как прекрасен рай и как ужасен ад.
— Хорошо, но вернемся к убийству. У Чинка были какие-то основания пытаться убить преподобного Шорта, — спросил Броди, — кроме того, что тот был пророком?
— Нет, сэр, абсолютно никаких. Просто от падения у преподобного помутилось в голове и он не очень соображал, что говорит.
— Но до этого у них с Чинком, кажется, была ссора?
— Да никакая это не ссора. Просто преподобный и он не сошлись во взглядах на тех, кого я пригласила на поминки. Но это вообще-то не их дело.
— А что за раздоры были между Дульси и Шортом?
— Да ничего особенного. Просто преподобный считает, что Дульси надо беречься от греха, а она постоянно его осаживает. Но я-то думаю, что он тайно в нее влюблен и очень этого стесняется, ведь он как-никак проповедник, а она замужняя женщина.
— В каких отношениях преподобный был с Джонни и Вэлом?
— Они уважали намерения друг друга — вот и все.
— Сколько времени прошло между уходом Дульси и вашим заходом в спальню?
— Да нисколько! — уверенно отвечала Мейми. — Она еще не успела спуститься.
Броди задал еще несколько вопросов насчет гостей, но ситуация с Вэлом не прояснилась.
Тогда Броди зашел с другой стороны:
— Вы не узнали того, кто звонил вам, когда вы уже увидели покойника?
— Нет. Голос был далекий и невнятный.
— Но так или иначе звонивший знал, что в хлебной корзине лежит труп?
— Нет, все было не совсем так. Тот, кто звонил, и словом не обмолвился насчет Вэла. Он говорил о преподобном Шорте. Он видел, как выпал из окна преподобный, и решил, что он помер. Потому-то он и позвонил.
— Откуда он мог знать, что тот помер, если он не подходил к корзине?
— Не знаю, сэр. Он, похоже, просто решил, что раз человек упал с третьего этажа, так и помер. Особенно если лежит и не шевелится.
— Но согласно показаниям потерпевшего, преподобный Шорт встал и поднялся в квартиру сам.
— Не знаю. Я рассказываю, как все было. Кто-то позвонил, сказал насчет покойника, а когда я сказала, что это Вэл, то человек тут же повесил трубку. Видать, удивился.
— Это не Джонни?
— Нет, сэр. Тут уж я могу сказать точно. Его голос я бы обязательно узнала.
— Он ваш крестный сын или пасынок?
— Ни то ни другое. Но мы относились к нему как к сыну. Когда он вышел из тюрьмы…
— Из какой?
— Из тюрьмы штата Джорджия. Он там отсидел…
— За что?
— Убил человека, который избивал его мать… Своего отчима. Они жили в гражданском браке. Его мать была беспутной особой, но Джонни вырос хорошим мальчиком. Ему дали год каторжных работ.
— Когда это случилось?
— Он вышел на свободу двадцать шесть лет назад. Пока он сидел, его мамаша уехала с другим мужчиной, а мы с Джо как раз собирались на север. Мы и захватили его с собой. Тогда ему было двадцать лет.
— Значит, сейчас ему сорок шесть.
— Ну да, а Джо нашел ему работу на железной дороге.
— Официантом?
— Нет, на кухне. Джонни не мог обслуживать клиентов из-за шрама.
— Из-за какого шрама?
— Из-за того, который он получил в драке, когда еще сидел. Он подрался с другим заключенным. Они играли в карты, и тот сказал, что Джонни обманом выиграл у него никель. А Джонни всегда был честный, как не знаю кто. Вот они и взялись за кирки…
— Когда он открыл здесь свой игорный клуб?
— Клуб «Тихуана»? Лет десять назад. Большой Джо дал ему денег. Но до этого у него было другое, маленькое игорное заведение.
— Он женился на Дульси, когда открыл клуб «Тихуана»?
— Нет-нет, он женился на ней всего полтора года назад. Это было второго января прошлого года. А до этого он был женат на Аламене.
— Он официально женат на Дульси или просто с ней жил? — Броди понимающе посмотрел на Мейми.
Она выпрямилась на стуле:
