– Но не профессионально.
– Скажи мне, что может выглядеть убедительно.
– Смотря кого ты хочешь убедить.
– Только не тебя, ты здесь по доброй воле, живешь за мой счет, так что…
– Я не о себе. Этот человек разбирается в обязанностях сестры-сиделки?
– Это Глен Берт, – без тени смущения призналась Рена, – я выйду за него замуж.
Не «я хочу» или «я надеюсь», а просто «я выйду». Должно быть, дядя Престон вел себя так же, когда добивался успеха в бизнесе.
– Глен особенный, – продолжала она, – не такой, как, например, Домрей Харди.
Домрей Харди работал управляющим в усадьбах мистера Франклина и Крэга (просто Крэга), расположенных по разные стороны одного холма. Поместья были небольшие, и он прекрасно справлялся с обоими.
Однажды на прогулке Пиппа столкнулась с ним и была приятно удивлена. Домрей был прирожденным фермером, именно таким, кто одинаково хорошо справлялся и со свиньями, и с птицей, и даже с садом – всем тем, что буйно растет на благодатной австралийской почве. Будь у него больше средств, он обязательно завел бы собственную ферму, но, увы, бодливой корове Бог рогов не дает.
– Домрей прост, как инфузория. Сразу видно, о чем он думает, а думает он обо мне, – без малейшего удовольствия, как все красавицы, якобы уставшие от внимания мужчин, протянула Рена и уже более оживленно добавила: – Вот Глен не такой, он бесконечно предан своей работе, просто светится и совсем меня не замечает. Я такого еще не встречала.
– Рена, ты испорчена до мозга костей, – беззлобно улыбнулась Пиппа и вдруг вспомнила своего недавнего попутчика.
Как только раньше она не замечала, насколько и он прост, если пользоваться терминологией Рены. Ведь именно из-за нее, этой неприступной красавицы, своей соседки по другую сторону холма, он покинул свою бескрайнюю родину и приехал в Томбонду – выяснить, что же между ними происходит. Неужели и Крэг слишком прост для нее, неужели она отказалась стать хозяйкой соседнего поместья? С Рены станется. Бедный мистер Крэг, нет, просто Крэг, поправилась она.
Сама Пиппа не видела его с того момента, как они расстались на станции, хотя Дэйви без конца вспоминал о нем и просился в гости. Мальчик чуть ли не бредил своим новым знакомым, она бы отвела его, но ей строго-настрого запретили показываться по ту сторону холма.
Это случилось утром, в первый же день, когда Рена позволили ей навестить дядю – доктора ждали только к обеду, так что визит был вполне безопасен. На обычный вопрос: «Ну как дела, что поделываете?» – девушка простодушно ответила, что собирается с братом навестить их ближайшего соседа.
– Это Крэга?
– Ну да.
– Не ходи к нему.
– Не ходить? Но почему?
– Не ходи.
– Но, дядя…
– Я сказал, не ходи. Ты слышишь?
– Да, слышу. – Пиппа ничего не понимала.
Смешно и глупо запрещать ей, взрослому человеку, поступать, как ей вздумается. Но дядя болен, И ему нельзя расстраиваться и много говорить, только поэтому девушка не стала спорить и оставила все как есть.
Хорошо, хоть Рене все равно, где она и с кем – лишь бы не рядом с ней, когда приезжал доктор. Почему же дядя так однозначно против?
– Думаю, ты права, я действительно ужасно избалована. – Высокий голос Рены вернул ее к действительности. – Я знаю, что я очень симпатичная, а Глен… он меня не замечает. Это вызов.
– Так ты не любишь его, тебя забавляет борьба? – ужаснулась Пиппа.
– Не вижу разницы, и ты бы не видела, если бы ты жила как я. Тоска зеленая.
– Господи, Рена…
Но та не дала сестре договорить, раздраженно буркнув:
– Ну, посоветуй же что-нибудь.
Пиппа хотела было отказаться, напомнив, что сама ничего не знает, курсы сиделок мало чем помогли, но, заметив, что Рена начинает злиться, согласилась.
– Сестра должна быть доброй, тактичной и очень сдержанной.
– Нельзя ли конкретнее, тактичность я и так разыграю.
– Ну хорошо… – И Пиппа рассказала ей о температуре в комнате больного, хранении медикаментов, значении хорошего настроения и прочих мелочах, а Рена все еще не успокоилась:
– Расскажи в деталях.
– Пойми меня, я ухаживала только за Дэйви.
– Это-то мне и нужно. Отец очень скоро встанет на ноги, и мне придется использовать твоего брата. Да
