уже будут в городе.
Впрочем, усевшись в карету, Никколо с неудовольствием отметил, что уже почти стемнело — они слишком долго любовались горой. Карло зажег лампы, остальные путешественники уселись на крыше. Никколо подал сигнал, и Карло, щелкнув языком, тронул лошадей.
— Мы приедем поздно, — заметила Валентина, поправляя юбку.
Ткань зашуршала под ее пальцами, которыми она недавно прикасалась к ладони юноши. Девушка осторожно отложила в сторону книгу в кожаном переплете, томик «Илиады», которую она читала в дороге.
— До тех пор, пока Карло сможет ориентироваться на дорогах, это не вызовет никаких проблем. Я послал вперед гонца, так что в Шамони нас уже ждет теплый дом с чистыми комнатами.
Снаружи донесся какой-то вой, напоминающий волчий, но Никколо убедил себя в том, что это всего лишь ветер.
— А ведь здесь наверняка водятся волки, — прошептала Валентина, и вся уверенность Никколо исчезла, как не бывало.
На мгновение ему вновь вспомнились страшные истории, которыми он развлекал Марцеллу, приводя девочку в восторг. Это были рассказы о чудовищах с горящими глазами, гнавшихся за одинокими путниками и разрывавших их на части. «За одинокими путниками, а не за целой каретой с полудюжиной людей».
— Наверняка здешние пастухи на них охотятся, — отмахнулся Никколо, пытаясь успокоить свою спутницу. — И не забывай, моя мама родом из Рима, так что кровь волчицы Лупы[9] практически течет в моих жилах. Поэтому волки мне не помеха, даже если они заберутся в эту карету.
— Ты хочешь сказать, что похож на волка? — Улыбнувшись, Валентина протянула руку и на мгновение коснулась его губ кончиками пальцев. — Могу себе представить, как ты скалишь клыки, приводя невинные жертвы в ужас и замешательство, — кокетливо рассмеялась она.
— Ни в коем случае, — от ее прикосновения юношу бросало то в жар, то в холод. — Я хотел лишь сказать, что смогу справиться с любым волком. — Никколо провел ладонью по кожаной обшивке лавки.
—
Дорога оказалась на удивление хорошей, хотя временами под колеса попадали камни, и тогда карету пошатывало. Слева и справа темной стеной тянулся лес, изредка перемежавшийся нолями и лугами. Ночь освещал лишь свет ламп: с заходом солнца облака вновь сгустились. Вскоре заморосило. Небольшой фонарь, прикрепленный к крыше кареты, замигал, и Никколо испугался, как бы от постоянного пошатывания не расплескалось масло. Ехать в темноте будет очень неприятно.
Внезапно Карло резко остановил карету, прикрикнув на лошадей, и изо всех сил натянул поводья. Валентина слетела с лавки и упала Никколо на руки. Его пальцы коснулись теплой ткани ее накидки, и, когда девушка, прижавшись к нему, выпрямилась, Никколо почувствовал ее дыхание на своем горле. От этого простого прикосновения волоски на его шее встали дыбом, а по спине побежали мурашки.
— Извини, — выдавил он, неохотно убирая руку, но девушка лишь отмахнулась.
— Это ты меня извини, как неловко с моей стороны. Что произошло?
— Сейчас выясню, — Никколо надеялся, что особых проблем не возникнет.
Если они сломали ось или соскочило колесо, то им придется остаться на ночь в горах, а такая перспектива явно никого не обрадует. Никколо опять вспомнились завывания ветра. «Или это действительно были волки?»
— Карло? Карло, что, во имя всех святых, тут происходит?
Отодвинув занавеску, юноша открыл окно и высунулся наружу. Шел мелкий дождь, и в темноте почти ничего нельзя было разглядеть.
— На дороге кто-то лежит, — ответил кучер. — Возможно, вам вместе с дамой лучше будет остаться в карете, а я пойду и все проверю.
— Что значит «на дороге кто-то лежит»? Там какой-то человек? Он ранен?
Никколо высунулся еще дальше, но кроме лошадей и части дороги так ничего и не разглядел. Кони беспокойно переступали с ноги на ногу и стригли ушами. От дождя волосы Никколо мгновенно вымокли, и он раздраженно отбросил локон со лба.
— Пожалуйста, спрячьтесь в карете, молодой господин.
Сперва Никколо последовал совету кучера, но затем опомнился и открыл дверь. Ободряюще посмотрев на Валентину, он махнул рукой.
— Наверное, там какой-то бедняга, которому мы сможем помочь, — объяснил он, выбираясь наружу. — Я об этом позабочусь.
Ее лицо побледнело, а глаза напоминали два темных озера, в которых Никколо хотелось утонуть.
— Будь осторожен.
Кивнув, он еще раз улыбнулся и, набросив на плечи плащ, побежал к передним колесам.
— Карло, я сам посмотрю.
— Мне это не кажется хорошей идеей, — возразил кучер. — Разве не лучше…
— Нет, все в порядке. — Никколо хотелось выглядеть перед Валентиной благородным.
Пройдя вперед, он похлопал лошадь по крупу, пытаясь что-то разобрать в слабом свете лампы. В длинной тени, отбрасываемой лошадьми, лежало что-то черное, несомненно, очертаниями напоминавшее человека. Не обнаружив никакого движения, Никколо двинулся вперед. «Наверное, это крестьянин, который споткнулся и упал из-за плохой погоды», — подумал он.
— Эй!
Но на его возглас никто не ответил. Никколо почувствовал какое-то движение сзади, но, оглянувшись, понял, что это всего лишь Карло, который решил слезть с козел и сейчас что- то искал в одном из тюков. Когда юноша обернулся, его глазам пришлось вновь привыкать к темноте, и на пару мгновений он вообще ослеп.
Но тут кучер отодвинулся в сторону, уже не закрывая свет лампы, и Никколо увидел упавшего человека. Решительно двинувшись вперед, он преодолел остававшиеся до незнакомца пять метров.
Юный граф как раз собрался присесть на корточки и осмотреть пострадавшего, когда на него прыгнули. От удара в подбородок юноша отшатнулся и почувствовал, что его схватили. Не успел он начать сопротивляться, как в горло уперлось холодное дуло пистоля.
— Не рыпайся, а то башку отстрелю, — рявкнул нападавший и развернул Никколо к карете.
Он говорил на просторечном диалекте, однако Никколо все равно мог его понимать.
— Все сидим спокойненько и не рыпаемся! — уже громче крикнул незнакомец.
— У нас есть деньги, — Никколо старался сохранять спокойствие. — Не стоит предпринимать никаких необдуманных действий.
— Ясен пень, у вас деньжат до хрена, парень. За этим-то мы и пришли.
Он продолжал толкать Никколо к карете. Вивиани держал руки поднятыми и старался не дать вымогателю повода для применения силы.
— Скажи им, пусть сядут.
Никколо выполнил это требование. Ему казалось, что язык говорит сам по себе, без его соучастия. Его голос оставался настолько спокойным, будто юноша сейчас пил утренний кофе и обсуждал с друзьями все тонкости застольного этикета. Вот только сердце бешено билось в груди, а все тело, казалось, объял жар.
— Что происходит? — Из кареты высунулась Валентина.
Ее внезапное появление всех испугало. Пистоль у горла
Никколо дернулся, и он понял, что сейчас произойдет. Он буквально почувствовал, как дернулся палец грабителя и как спусковой крючок пришел в движение. Но для Никколо все это происходило невероятно медленно, и собственное тело почему-то не позволяло ему перемещаться с той скоростью, с которой он мог бы. Юноша резко бросился в сторону, ударив нападавшего по руке. Затем время опять ускорилось. Прозвучал выстрел, Никколо ощутил теплое дуновение ветра и, отпрыгнув в сторону, упал на мокрую дорогу.
Он мгновенно обернулся, испугавшись, что Валентина могла погибнуть, но та лишь с открытым ртом
