отменить совещание, если бы вы пришли в брюках.
На этой оптимистической ноте они подошли к металлической двери, которую Сюзан перед ними открыла.
– Вот и они, – объявила она для тех, кто уже сидел в зале.
За длинным столом в центре собрались пять человек. Посмотрев на них, Мадди заметила, что никто даже не улыбнулся. Изобразив широкую улыбку, она направилась к пожилой женщине, сидевшей с мрачным видом во главе стола. Теперь я знаю, что чувствовал Даниил, когда его бросили на съедение львам, подумала Мадди.
Сэм вышел из лифта и сразу же увидел Уинна, который, развалившись в кресле, по-прежнему жевал свой «бабблгам».
– Ну как, трудно пришлось? – спросил Уинн, поднимаясь ему навстречу.
– Да нет, нормально.
– Я так и думал, но сначала она показалась мне какой-то неуравновешенной.
– Да уж.
– Правда, я бы, скорее всего, так же себя вел, если бы кто-то несколько часов назад на меня напал.
Сэм вкратце доложил Уинну то, о чем рассказала ему Маделайн Фицджеральд.
– Так что ты думаешь обо всем этом? – спросил Уинн.
– Я думаю, что он наконец допустил ошибку и мы сможем его поймать.
Сэм толкнул вращающуюся дверь и вышел на улицу, на страшную влажную жару.
– Так ты считаешь, он не за ней охотился? – Уинн догнал его, и они направились к «сатурну».
– Я уверен только в одном: в его планы не входило убивать обеих.
Дойдя до машины, Сэм с Уинном залезли внутрь. В салоне, отделанном черным винилом, было жарко, как в духовке. Сэм тут же включил кондиционер. Горячий затхлый воздух заполнил салон, и они нажали на кнопки, чтобы опустить стекла. Когда воздух в машине стал прохладнее, чем на улице, они снова закрыли окна.
Сэм нащупал в кармане мобильный телефон.
– Смотри не пропусти Фицджеральд. Не думаю, что она скоро выйдет, но кто знает!
Уинн кивнул и поудобнее устроился на своем сиденье, не сводя с гостиницы глаз.
Сэм в это время набрал номер.
– Привет, красавчик, – сказала Гарднер.
– Мне нравится это приветствие, – проворчал Сэм. – Послушай, мне надо, чтобы ты быстро проверила ту, другую Маделайн Фицджеральд. Она – владелица рекламного агентства «Криэйтив партнерс» в Сент- Луисе.
– «Криэйтив партнерс», – повторила Гарднер, видимо, записывая название. – Хорошо, я наведу о ней справки.
– И пусть кто-нибудь из экспертов поедет в гостиничный номер, в котором на нее напали, возьмет кровь с ковра на анализ, снимет отпечатки пальцев, ну и все такое прочее. А еще скажи, чтобы проверили, нет ли там карандаша, возможно, окровавленного.
– Окровавленного карандаша?
– Она утверждает, что воткнула карандаш в ногу напавшему. Не знаю, может быть, этот карандаш уже в управлении полиции Нового Орлеана, а может, все еще валяется где-то в номере. Где бы он ни был, я хочу, чтобы его нашли и, если на нем есть кровь, быстро сдали ее на анализ ДНК.
– Понятно, – сказала Гарднер. А потом, когда Сэм уже собирался положить трубку, он услышал вдогонку: – Красавчик.
Уинн все это слышал и ухмыльнулся Сэму, который сидел, с недоумением уставившись на телефон.
– Ну вот, мне кажется, что ситуация такова: он напал на одну из Маделайн Фицджеральд по ошибке. Откуда убийце было знать, что в гостинице в ту ночь остановятся две женщины с одинаковыми фамилиями и именами? Я думаю, что он зашел в номер, убил или попытался убить ту женщину, которая там была, потом каким-то образом выяснил, что ошибся, и начал охотиться за другой. Вопрос только в том, кого из них он планировал убить.
– Хороший вопрос, – задумчиво произнес Уинн, щелкая своей жвачкой. – Эта девушка – живая Маделайн Фицджеральд – не того типа, за кем может охотиться профессиональный убийца. Она слишком молода.
– Ты имеешь в виду, что она слишком хороша. – Они с Уинном проработали вместе уже пять лет, и Сэм прекрасно изучил ход его мыслей. – Но это вовсе не означает, что ее не собирались убить.
– Я сразу понял, что она тебе понравилась! – радостно воскликнул Уинн.
– Перестань, дело совсем не в том. На нее было совершено нападение, она осталась в живых и может рассказать об этом. Это, должно быть, очень не нравится тому, за кем мы с тобой охотимся.
Глаза у Уинна расширились.
– И что мы будем делать?
– Пока будем держаться в сторонке и наблюдать за Фицджеральд. И надеяться на то, что ублюдок оставил нам пару улик.
