Хан и гетман двинулись к Конотопу; но Трубецкой уже снял осаду и сумел уйти в порядке только благодаря многочисленной артиллерии. Разумеется, кампания была полностью проиграна, и надо было опасаться рейда неприятеля к Москве.
Царь Алексей Михайлович (отец Петра I) вышел к народу в траурной одежде, «после взятия стольких городов, после взятия литовской столицы, царствующий град затрепетал за свою собственную безопасность» [8, с. 51], и люди всех чинов поспешили по государеву указу на земляные работы по укреплению Москвы, а в Москву собирались окрестные жители со своими пожитками и семьями.
Вот он, исторический рубеж! По мнению многих историков, специалистов в области вооруженных сил, именно с 1659 года следует считать, что московское дворянское ополчение перестало существовать как самостоятельная боевая сила.
Констатирую факт: Петр I родится только в 1678 году, через 19 лет после того, как перестало существовать дворянское ополчение. Перевооружение, перестройка московитской армии завершились до него и без него.
И все–таки европеизация Московии шла чересчур медленно и неуверенно. Весь XVII век Московии страшно мешала собственная установка на свое совершенство и на убожество европейцев. Нельзя же учиться у отвратительных получертей, к которым прикоснешься — и приходится тут же мыть руки. И кому учиться?! Благодатным, праведным людям, обитающем на кальке Царства небесного, Святой Руси!
Московия не мота перенимать у европейцев слишком многого.
Петр изменил установку на 180 градусов, объявляя Русь темной и отсталой, а Европу — светочем великолепия. И более того… Теперь русских самих объявили европейцами, которых злые татары оторвали от Европы, силой загнали в Азию под угрозой своих кривых сабель. Россия была объявлена полем европейства и азиатчины, причем европейство провозглашалось изначальным и хорошим, а азиатчина вторичной, временной и плохой. Пока мы еще не европейцы, мы отстали, мы на двести лет позже немцев научились застегивать штаны. Но ничего, обвыкнем, настанет день, и вся Россия целиком станет европейской страной… правда, непонятно, когда именно.
Идеология Московии, несмотря на быстрое сближение с Европой в экономической жизни, культуре, военном деле, государственном управлении, мешала русским до конца осознать себя европейцами, а свою страну — частью Европы.
Новая идеология Российской империи не только не мешала, но прямо требовала этого.
Да не буду я понят слишком прямолинейно! При отказе от многих частей национальной культуры было сделано множество ошибок, нелепиц, совершено прямых тупостей. Армия Василия Голицына, в 1689 году подходившая к воротам Крыма, была более современной, более европейской, чем армия Миниха, штурмовавшая Крым в 1739 году.
Ни В. Голицын, ни Мин их не взяли Крыма — но Голицын был рыцарь и умница, он понес очень малые потери и собирался раздавить Крым строительством крепостей вокруг — чтобы крымские татары не могли совершать своих набегов. А армию собирался сажать на корабли для ударов с юга, со стороны Черного моря!
48
Планы эти не сбылись, потому что клан Нарышкиных сверг клан Милославских, царевну Софью заточили в монастырь, Голицына отправили в ссылку, а власть получил не вполне вменяемый Петр.
Миних был придворный лизоблюд и наемник, солдат ему было не жалко, и кампания велась так, что больше ста тысяч солдат и офицеров навеки остались в степях Причерноморья… без особого урона для Крыма.
Цари Московии — и Алексей Михайлович, и Федор Алексеевич, сын Алексея от Милославской, никогда не поставили бы такого, как Миних, во главе армии. Так что не все просто и гладко.
Но в исторической перспективе Российская империя становилась тем сильнее, чем больше сама становилась Европой. Непосильное для Московии, для Российской империи делалось вполне реальным.
Весь XVIII век — это сплошное наступление Российской империи, вчерашней Московии, во всех направлениях. Та Российская империя, которую мы знаем, и складывается в ходе этого успешного наступления.
ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ЮЖНОГО ВОПРОСА
Московия то наступала к Черному морю, то еле отбивалась от наседающих татар. Российская империя в XVIII веке выигрывает 8 войн с Турецкой империей, 3 войны с Персией. Ни одной войны с Турцией и с Персией она не проигрывает.
В числе приобретений Российской империи — весь Азербайджан. Не только та северная часть Азербайджана, которая окончательно вошла в состав Российской империи, а в СССР была Азербайджанской ССР. В 1723 году русская армия завоевала весь Азербайджан, в том числе и его южную часть. Вся северная часть Персии, примыкавшая к Каспийскому морю, оказалась в русских руках.
В 1732–1735 годах правительство Анны Ивановны вернуло Персии земли, уже занятые русской армией: женщина необъятного ума и колоссальной образованности, Анна Ивановна надеялась на помощь Ирана в войне с Турцией. Сильно ли помогла Персия России — пусть читатель догадается с трех раз, а такого успеха второй раз достигнуть уже не удалось.
Но точно так же правительство Испании могло заковать в цепи Колумба, отдавать противоречивые приказы об управлении колониями — фактически мешать испанцам завоевывать Америку. Но глупости, которые совершало правительство, борьба придворных группировок, влияние безответственных временщиков и прочие безобразия не могли отменить главного: абсолютного преимущества испанских солдат в войне с голыми индейцами с каменными топорами в руках. Индейцы были отважны, они защищали родную землю. Многие индейцы были физически сильнее испанских солдат. Индейцы выглядели эффективнее испанцев в своих уборах из перьев, спадающих до самой земли, с раскрашенными лицами и телами, с иглами дикобраза, вставленными в нос. Но перед закованной в латы армией с железными мечами и огнестрельным оружием они отступали, как дикие звери перед лесным пожаром. Как индусы перед британской армией. Как бритты перед легионерами Юлия Цезаря.
В русско–турецких, русско–персидских войнах соотношение сил другое. Все–таки персы и турки — не голые раскрашенные дикари. Это люди, ведущие правильно е земледельческое хозяйство, знающие железо. Они уверенно пользуются стальными мечами и пиками, а их офицеры даже умеют читать.
Но всякий раз русская армия оказывается лучше вооруженной, лучше организованной, лучше снабженной всем необходимым, чем армия противника. Многие действия русской армии в ходе этих войн кажутся просто сюрреалистическими.
В качестве примера — действия генерал–аншефа русской армии Петра Александровича Румянцева. В июле 1770 года, в ходе очередной русско–турецкой войны, под городишком Ларга встретились корпус Румянцева и армия крымского хана Каплан–Гирея. 38 тысяч русских солдат при II5 орудиях, а против них- 68 тысяч конных татар и 15 тысяч турецких пехотинцев, 33 артиллерийских ствола.
Двукратный перевес в силах! По всем законам, божеским и человеческим, надо немедленно отступать. А если и не отступать, то уж наверняка стоять в глухой обороне. Генерал–аншеф П. А. Румянцев принимает другое решение. Оставив небольшой заслон против фланга противника, рано на рассвете 18 июля 1770 года Румянцев сосредоточивает все силы на левом фланге и на рассвете начинает наступление. Нападение на врага, вдвое превышающего по численности! Что это? Самоубийство? Поступок в духе князя Семена Романовича Пожарского, который требовал: «Давайте сюда калгу! Давайте сюда ханишку!»?
Оказывается, нет — вовсе не корпус Румянцева рассеивается по степи. Татары в панике бегут, вернее, скачут прочь. Турецким пехотинцам приходится тяжелее, у них нет лошадей. Турки теряют более 1000 убитых, потеряна вся артиллерия, армия в панике бежит.
Всего через две недели, 1 августа 1770 года, армии сходятся под Кагулом.
Тот же самый корпус Петра Румянцева, те же 38 тысяч человек — ведь под Ларгой потери составили несколько десятков человек, и то в основном раненых.
Теперь против него стоят турки — великий визирь Халил- паша возглавляет армию в 150 тысяч человек то ли при 130, то ли 180 орудиях. В тылу русской армии маячит уже один раз разбитая, но не
