«Переодетые миротворцы встали у воров на пути. Слуга лорда кричит, что это убийцы, и просит защиты у Звонаря! Звонарь совещается со своими!»
— Это измена! — Лайам повысил голос. «Да пропади все пропадом, слышат нас или нет?!» — Этот факт повышает стоимость вероятной услуги!
— С другой стороны, вы сами обвиняетесь в преступлениях против короны, что понижает цену.
«Миротворцы и воры сцепились!» Тут тишину пещеры огласил переливчатый свист. Северн вздрогнул и обернулся, Лайам вздохнул с облегчением. Вот и Уорден, она подзывает своих. Правда, ее люди заняты дракой с ворами, но это неважно, каменная леди вполне управится и сама. При ней мечущий молнии жезл, да и жрец из храма Лаомедона чего-нибудь стоит…
Свист вдруг оборвался.
— Что это значит? — спросил камергер.
— Скоро узнаете, — пообещал язвительно Лайам и, поперхнувшись от неожиданности, умолк.
На верхней ступени лестницы стояла, пошатываясь, Уорден. По щеке ее ползла кровь. За спиной каменной леди возвышалась белая жрица, одной рукой сжимавшая короткий окровавленный меч, другой — грозный жезл.
— Она явилась следом за вами, милорд, — сказала жрица и перебросила Северну жезл. — С ней был иерарх из храма Лаомедона. Думаю, им хотелось подслушать ваш разговор.
Северн провел пальцем по полированному железу, хмыкнул и обернулся к Лайаму.
— Господин Ренфорд, мне кажется, вы ведете двойную игру.
Лайам, вмиг отупевший, не знал что ответить. «Боги, это конец!» Лицо Уорден страдальчески морщилось, жрица толкнула ее в спину. Уорден неловко сбежала по лестнице вниз и рухнула на колени. Лайам растерянно потряс головой. «Она, как последняя дура, попалась в ловушку! Она попалась, подставив меня!»
— Я вижу, у вас высокопоставленные союзники! — заметил ласково Северн и обратился к неторопливо спускавшейся по лестнице жрице: — Траза, милая, где же наш жрец?
— Он мертв.
Она достала из складок белого одеяния второй меч и протянула его лорду.
— А паломники?
— Ушли в другой зал. Дракона что-то не видно.
Уорден зашевелилась, пытаясь встать на ноги. Лайам, спохватившись, склонился, чтобы помочь, но каменная упрямица его оттолкнула.
— Вам не уйти, — сказала она Северну. — У входа в святилище — десяток моих людей.
«Да, только на помощь они не придут, — подумал Лайам. — Они дерутся с ворами».
Северн картинно взмахнул мечом и нахмурился — так, словно ему не понравилась балансировка клинка.
— Что ж, значит, господину Ренфорду придется немедленно заколоть вас.
Лорд кивнул Тразе. Та, держа меч на уровне живота, потянулась к Уорден.
— Стойте! — воскликнул Лайам. Жрица не обратила внимания на его крик. Медлить было нельзя. Лайам швырнул ей в глаза горсть песку и рванулся вперед. Траза вскрикнула, увернулась, но плечо нападавшего все-таки зацепило ее. Меч упал на песок, Лайам врезался в стену и, оглушенный, рухнул на четвереньки, краем глаза заметив, что Северн бежит к нему.
Уорден пронзительно засвистела.
Лайам пополз к лестнице, опираясь на локти. Горла его коснулось лезвие хорошо оточенного клинка.
— Не надо! — взмолился Лайам. — Вам это дорого обойдется! Сначала выслушайте меня.
Трель свистка резала уши.
— Заткни ее! — приказал Северн. Траза, выругавшись, наотмашь ударила Уорден по лицу. Свисток полетел на пол, жрица пнула его ногой, потом наклонилась, чтобы поднять меч.
— Если вы нас убьете, Панацея окажется в руках короля! — поспешно выпалил Лайам. — И вдобавок он обо всем узнает!
Камергер, шевельнув мечом, злобно уставился на врага.
— Выкладывай, негодяй!
«Ты сам — негодяй!» Лайам выругался, чувствуя, как по шее его ползет струйка крови. Даже если миротворцы и одолели воров, помощь придет слишком поздно…
«Фануил! Сосредоточься и запоминай все, что я говорю!»
— В случае моей гибели мой фамильяр тут же доставит монарху и снадобье, и обличающее письмо.
— Чушь! — Северн вновь угрожающе дернул клинком. — Твой фамильяр сдохнет вместе с тобой.
— Нет, он проживет еще около часа! Дух истаивает не сразу.
Лайам моргнул, облизнул пересохшие губы. «Ты слышишь меня, Фануил?»
— Сейчас он прячется возле коронационного подиума. Когда я погибну, ему останется только вылезти из укрытия. Письмо и флакончик при нем.
«Мастер, я плохо тебя понимаю!»
Северн прикрыл один глаз. Он явно взвешивал все «за» и «против».
«Слушай же, идиот!»
— Повторяю еще раз. В случае моей гибели Панацея тут же окажется у Никанора! Равно как и письмо.
Лайам закрыл глаза.
«Все ясно? Лети к коронационному подиуму!»
Северн принял решение и ухмыльнулся.
— Ты блефуешь, ублюдок!
Он перехватил меч поудобнее, готовясь пустить его в ход.
«Мастер, у тебя неприятности?»
Уорден звенящим от напряжения голосом произнесла:
— Мои люди вот-вот появятся здесь.
— Заткнитесь! — рявкнул ей Лайам и, молитвенно заломив руки, вскричал: — Еще не поздно, лорд Аурик! Пощадите нас, и получите Панацею! Я прошу лишь пощады! Деньги мне не нужны.
Северн занес меч для удара.
— Они тебе и впрямь не понадобятся, — пробормотал он.
Глаза Лайама округлились, он сжался в комок, но тут наступившую тишину нарушил еще один голос — тонкий и ломкий, однако же властный:
— Лорд Аурик, уберите меч!
Лорд все же нанес удар, однако рука его дрогнула. Лайам, взбрыкнув ногами, успел извернуться и встать.
На верхней ступени лестницы стоял мальчишка-носильщик. Двое мужчин и две женщины за его спиной уже не изображали паломников-горожан. Они держались как опытные бойцы, с огромным неодобрением поглядывая на меч в руках главного камергера.
— Это святотатство, лорд Аурик, — заметил мальчик. Он был несколько бледен, но говорил ровным тоном. Его молчаливые спутники проворно спустились вниз и разошлись, встав за спиной у каждого из участников едва не разыгравшейся драмы.
— А, Цест, это вы! — протянул Северн, будто не замечая, что взят под стражу. — Вовремя подоспели, благодарю. Я только что задержал эту парочку. Они умышляли против короны.
Он указал мечом — кто.
«Цест? Сын Каталины?» — Лайам облегченно вздохнул.
— Однако подозрение тут в первую очередь вызываете вы, — невозмутимо откликнулся мальчик. — Со мной жрецы бога Раздора. Им совсем не по нраву люди, тайком проносящие оружие в Рентриллиан.
Траза внезапно рванулась в сторону и тут же рухнула на песок, где и осталась лежать, задыхаясь и держась за живот. Жрица, стоявшая рядом с ней, даже не шелохнулась.
Глаза Северна вспыхнули, он бросил меч.
