третьих — черт, в-третьих, я совсем не хотел бы, чтобы меня вспоминали, как вспоминают Шеера. Тебе знакома эта история, лейтенант? С 1914 по 1916 немецкий военно-морской флот ждал «Der Tag» — «День», в который они смогли бы померяться силами с британским флотом в одной последней битве — в битве до победного конца или до потери последнего корабля. Но на самом деле у немцев никогда не было преимущества, и когда у Шеера, наконец, появился шанс при Ютланде, он развернулся и убежал. У меня все еще есгь преимущество, лейтенант! Это все еще самый сильный флот, и я не могу просто сбежать с ним»[49].
Таким образом, Киммель, желая избежать осуждения будущих военно-морских историков, продолжил идти к Маниле. В отсутствии прикрытия с воздуха он, однако, решил идти к своей стоянке самым кратчайшим путем — через пролив Суригао. К сожалению, Киммель и оставшиеся корабли Первого оперативного соединения (девять линкоров, три крейсера и семнадцать эсминцев) уже были обречены — «спасибо» американскому народу, ошибочному военному плану «Орандж» и гению Ямамото.
30 декабря Ямамото, вскоре после того как ему посоветовали потопить последний американский авианосец, поддерживающий Киммеля, приказал Нагумо медленно продвигаться в южюм направлении, обнаружить боевой американский флот и гнать его к проливу Суригао. Нагумо в точности ислолнил приказание: 31 декабря стал днем отдыха и реорганизации для усталых, но воодушевленных авиагрупп. 1 января 1942 года в 11:43 его разведывательные самолеты обнаружили американский флот, на всех парах идущий к острову Лусон. При постоянно ухудшающейся погоде Нагумо за весь день смог организовать вылет лишь двух групп самолетов. Одна из них так и не обнаружила флот Киммеля, а другая потопила авианосец «Винсенс» и два эсминца, вывела из строя башню на корме «Нью-Мексико» и подвергла жестокой атаке «Оклахому» и «Теннеси». По наступлении темноты Нагумо продвинулся на северо-запад и сосчитал свои потери: еще семьдесят два самолета пали жертвой сильного зенитного огня или несчастного случая, доведя его потери до 184-х из первоначальных 497 самолетов. Зная, что судьба американского флота теперь находится в руках его замечательного шефа, Нагумо пошел на встречу с силами вторжения, целью которых были Гуам и остров Уэйк.
Пользуясь темнотой, более или менее прикрывающей пострадавшее в бою Первое оперативное соединение (на «Оклахоме» и «Теннеси» все еще не потушен огонь), Киммель организовал быстрый проход своего флота через относительно узкий пролив Суригао. Три эсминца пикетировали авангард из крейсеров «Чикаго» и «Августа», сразу за которыми шли «Айдахо», «Нью-Мексико» и «Калифорния». Около тысячи ярдов отделяло авангард от оставшихся линкоров, которые возглавлял Киммель на «Аризоне» и сразу за которыми шли два горящих судна под присмотром четырех эсминцев. Оставшиеся два дивизиона эсминцев выстроились в 1500 ярдах слева и справа по борту от авангарда. 2 января к 1:30 казалось, что Первое оперативное соединение, включая отстающие корабли, изможденный экипаж которых наконец узнал цену всем «радужным картинам», нарисованным перед войной, успешно пересекло узкий пролив.
Ямамото, не привлекая внимания, собрал свой Объединенный флот, состоящий из шести линкоров, которыми командовал он сам с суперлинкора «Ямато», восьми тяжелых крейсеров, четырех легких крейсеров и сорока двух эсминцев. 1 января, в шторм, его тяжелые корабли под прикрытием легкого крейсера и двенадцати эсминцев патрулировали западный вход в пролив Суригао. Ближе к входу, готовые нанести удар по приближающемуся соединению, расположились три дивизиона по десять эсминцев, каждый из которых возглавлял легкий крейсер. Несмотря на то что у него была доминирующая позиция и перевес в легких кораблях, Ямамото беспокоила погода, но к полночи фронт прошел, и с гидросамолета с авианосца «Тоне» сообщили об американском флоте, нестройные порядки которого шли через узкий пролив с двумя горящими судами, следующими за основными силами. В 1:48 2 января, расположившись прямо напротив американского «Т» на расстоянии всего в 12 000 ярдов, Ямамото просигналил кодовые слова: «Тора! Тора! Тора!» Это было сигналом для эсминцев, которые украдкой шли по флангам Первого оперативного соединения — запустить свои торпеды по противнику. Действие описывает капитан Хара, чей «Амацукадзэ» (еще не вполне оправившийся после событий у Трука) находился в составе дивизиона эсминцев, находящегося где-то в 4000 ярдах слева от американцев:
«Тигр! Тигр! Тигр! Безлунная ночь и темный берег за нами скрыл нас от противника, в то время как только наш дивизион запустил свыше восьмидесяги торпед «лонг ланс» по кораблям противника Я целился в третий и четвертый линкоры в их втором эшелоне. В течение нескольких секунд и задолго до того, как наши торпеды могли бы достичь своих целей, между авангардом противника и вторым эшелоном начали вздыматься столбы воды. Вскоре последовали удары: два горящих корабля, «Оклахома» и «Мэрилэнд» [на самом деле «Теннеси»] , выдали местонахождение судов, идущих впереди них. Американцу кажется, запаниковали — в их дивизионе, идущем слева, столкнулись два эсминца. С помощью залпового огня мы увеличили их смятение... Затем американские корабли исчезли в стене воды и пламени! Очевидно, торпеды, запущенные нашим и левым и правым дивизионом, попали в цель в одно время. После того как туман и дым рассеялись, один из американских линкоров просто исчез ( «Вест Вирджиния»), второй превратился в черепаху ( «Мэрилэнд»), а третий, у которого отсутствовал нос вплоть до первой башни, был окружен горящим топливом и быстро шел ко дну ( «Калифорния»).
Позже я узнал, что в каждый из американских линкоров попало по меньшей мере по одной торпеде, и вполне вероятно, что наш первый залп уничтожил также один крейсер и пять эсминцев. Именно тогда я решил больше никогда не подниматься на борт боевого корабля. После этого ночного боя (второго для меня) я знал, что торпеды «Лонг ланс» положили конец их господству на море...»[50].
То, что Хара посчитал паникой, было на самом деле результатом попадания двух крупнокалиберных снарядов, выпущенных, вероятно, с «Харуна», в капитанский и сигнальный мостики на «Аризоне». Все находящиеся на мостике погибли сразу, и флагманский корабль, лишенный управления, начал медленно поворачиваться вправо. Хотя контроль за управлением быстро восстановили, худшее уже произошло. Оставшиеся во втором эшелоне суда, так же как идущий слева дивизион эсминцев, нарушили стройность рядов, очевидно, пытаясь следовать за неожиданным маневром.
Что еще хуже для Первого оперативного соединения, залп смертельно ранил Хасбэнда Киммеля, который почти тут же скончался, по-видимому, после того, как отдал шепотом свои последние приказы лейтенанту Замволту. Затем, впервые в истории, лейтенант принял командование современным линкором во время боя. В то время, как на «Аризоне» полыхали надстройки, Замволт, сам тяжело раненный, приказал младшему офицеру послать сообщение флоту с приказом на максимальной скорости самостоятельно продвигаться в сторону Манилы. После, при помощи двух рядовых, он поднялся на капитанский мостик. Там он обнаружил, что и штурвал, и связь с кораблями не повреждены, и взял на себя управление линкором, поведя его через линию кораблей Ямамото к Манильскому заливу, подвергаясь постоянной опасности быть или заживо спаленным, или упасть без сознания от потери крови. «Аризона» также нанесла ущерб японцам: ее уцелевшие орудия превратили крейсер «Юбари» в тонущую груду металла, и Замволт, как это ни удивительно, уходя из ловушки Ямамото, смог протаранить эсминец «Сиракумо», разрезав его почти пополам[51].
Вместе с флагманским кораблем Первого оперативного соединения ушли два эсминца и чудесным образом не понесший никаких потерь крейсер «Августа». «Техас», идущий сразу за «Аризоной», также смог пройти сквозь строй японских кораблей, но опрокинулся часом позже, после того как поспешно заделанная у острова Уэйк пробоина дала течь, что добавило тонны воды к уже имеющейся в результате двух торпедных попаданий. Если бы не героические усилия линкоров из авангарда ( «Айдахо» и «Нью- Мексико»), ни одному из этих судов не удалось бы бежать. Скорость «Айдахо» из-за залитых котлов упала вдвое, и кэптен Марк Смит, вместо того чтобы бежать, развернул свой корабль параллельно кораблям Ямамото. Кэптен Эдвард Кумбс на «Нью-Мексико» последовал его примеру, несмотря на то что 14- градусный крен его корабля не давал возможности вести огонь из оставшихся на корабле главных орудий. За жизненно необходимые полчаса эти два судна приняли на себя огонь шести японских линкоров и их прикрытия, и в это же время Смит нанес удар по линкору «Мутцу», а вспомогательные орудия Кумбса били по всем судам, которые были в пределах досягаемости. После того как «Мутцу» потерял управление и затонул (единственный ведущий корабль, потерянный японцами в сражении), «Нью-Мексико», в конце концов, из-за ранее полученного торпедного попадания накренился на бок в 2:22. Не прошло и минуты, как
