тех самых пор, как она влетела к нему в то утро в пятницу, он никак не может выбросить ее из головы. И, откровенно говоря, сам не понимает — почему.
А еще не понимает, почему при встрече с ней в бухгалтерии он вдруг до такой степени… ну, скажем, смутился. В присутствии женщин он не смущался уже с тех пор, как ему стукнуло четырнадцать.
Клэй улыбнулся, вспомнив то лето, когда он познакомился со своими сводными сестрами, благодаря которым обязательные каникулы в доме матери и ее третьего мужа, Джейка, стали почти что сносными. Присутствие пасынка Джейк выносил с трудом — впрочем, как и присутствие собственных дочерей. И коллективные наезды детей призваны были служить именно его удобству — чтобы уж, как он выражался, «развязаться со всем этим одним махом».
Тем не менее сестрички — одна годом старше, а две другие чуть младше Клэя — воспринимали сложившийся порядок вещей с восторгом, от души радуясь появлению мужчины в их истинно женской обители. Они обожали брата, который всегда так по-мужски откровенно высказывал мнение относительно их нарядов, который одобрял или осуждал их школьных ухажеров, сопровождал их на прогулках и запросто справлялся с поломкой фена. Для Клэя же их сердечность и искреннее восхищение составляли приятный контраст со спартанской жизнью в отцовском доме на протяжении девяти месяцев в году. С тех самых пор он и перестал смущаться в обществе женщин. Вот только… Что, собственно, имеет против него Синтия Роджерс?
И второе — почему это его волнует?
— О, мистер Кенкейд, — сказала Мэгги, входя в кабинет со стопкой бумаг, — почему вы не дали мне знать, что уже вернулись?
— Я в вашем распоряжении, мэм. — Клэй занял свое место в глубоком кожаном кресле и устремил взгляд на секретаршу. Но все его мысли витали вокруг девушки с золотисто-каштановыми волосами, слишком занятой своими деловыми встречами, чтобы принять его приглашение.
— Лэндоувер наше предложение отклонил, — сообщила ему Мэгги.
— Интересно, почему бы это… — задумчиво протянул Клэй. У нее и правда встреча или это просто предлог, чтобы отказать ему?
— Вы намерены идти дальше?
— Да что за черт, в самом деле! — Если он ей не нравится, неинтересен — какой толк настаивать?
— Отлично. — Мэгги отложила папку. — Возможно, другого предложения не будет и тогда возникнет интерес к вашему.
— Другого предложения? Вы что, считаете… Синтия с кем-то встречается?
— Кто-кто?
Клэй спохватился:
— Что там у меня запланировано на следующую неделю?
Спустя двадцать минут работа была закончена, и Клэй вышел из-за стола. Не успел он надеть куртку, как Мэгги сообщила:
— Сегодня звонили из журнала «Форчун». Просят интервью.
Клэй так и замер с вытянутой рукой.
— Я не даю интервью, вы же знаете!
— Знаю. И считаю, что пора бы уже дать. Иначе о вас будут болтать кому что на ум взбредет — независимо от реальных фактов. «Бизнес уорлд» и так уж назвал вас алчным стервятником, наживающимся на несчастье людей, у которых рушится дело всей их жизни. И никто еще ни слова не написал о том, как вы спасаете этих несчастных, когда берете их к себе в партнеры или назначаете управляющими. Уж не говоря о том, что ставите на ноги пресловутое дело всей их жизни, с которым без вас они не знали бы куда и приткнуться.
— Не волнуйтесь вы так. — Он чмокнул ее в щеку. — Никаких интервью! — с нажимом провозгласил он. — Пусть люди судят нас по нашим делам.
— Кстати, о людях. Очень жаль, что вы не читаете газет. Этот дешевый журнальчик, «Персоналитиз», утверждает, что на женщин вы набрасываетесь точно так же, как и на партнеров по бизнесу, а потом без сожаления их бросаете. Добралась бы я до этого редактора, — ворчала она, собирая со стола папки. — Уж у меня бы нашлось что ей сказать!
— Мэгги! — Клэй, хмыкнув, застегнул куртку. — С чего эта тирада?
— А что? Должны же они понять, в конце-то концов, кто на кого набрасывается! Боже ж ты мой, да эти женщины, которые только и делают, что стараются поймать вас на крючок… — Зуммер интеркома оборвал ее на полуслове.
— Дорого-ой, — раздался томный женский голос. — Мэгги нет в приемной. Вот я и нажала тут кнопочку — проверить, у себя ли ты. Ты один, Клэй?
— Я… мм… Да, здесь только Мэгги.
— О-о, а я… Ради Бога, впусти меня. Не хочу разговаривать через эту штуковину.
Мэгги повернула ручку, и в кабинет впорхнула обладательница томного голоса. Неземное видение в зелени шелка и кружев, окутанное пьянящим ароматом «Наваждения». Небрежно кивнув Мэгги, облако поплыло в сторону Клэя.
— О, Клэй, только не говори, что ты сегодня занят. Я все так великолепно придумала! Сначала ужин — хотя бы в том ресторане, куда ты меня возил в прошлом месяце. Ну, а пото-ом, если ты будешь о-очень, очень милым…
Мэгги вышла из кабинета и тихонько прикрыла за собой дверь.
В половине пятого Синди втиснулась в такси вместе с тремя коллегами, которые тоже уезжали домой с Центрального вокзала. Миссис Стюарт она предупредила, чтобы та пораньше накормила детей ужином. Так что теперь ей останется лишь переодеться, собрать Джонни и к шести отвезти его на стадион. Разумеется, если удастся успеть на тот поезд, что отходит в четыре сорок семь.
Машина тронулась — и в потоке людей, торопливо покидающих здание «Кенкейд Энтерпрайзиз», Синди увидела Клэя Кенкейда об руку с невероятно красивой женщиной.
Стараясь не замечать застрявшего в горле комка, Синди провожала их глазами. Женщина шла медленно, покачивая бедрами. «Но трещит она явно без умолку», — подумала Синди. Разглядывая тонкий профиль, она отметила и быстрое движение губ женщины, и ослепительность улыбки, обращенной к Клэю. Стараясь шагать с ней в ногу, он подался вперед, словно ловя каждое ее слово.
«Могу ли я предложить вам поужинать со мной?» Еще и часа не прошло, как он произнес эти слова. Немного же времени заняли у него поиски замены. Синди заалела от возмущения. Правильно она сделала, что отказала ему. К счастью, такси наконец набрало скорость, и эта парочка исчезла из поля зрения.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Пару дней спустя в полдень Клэй Кенкейд вышел из такси, обернулся, и его взгляд упал на выходившую из здания Синтию Роджерс. Она устремилась вдоль тротуара, а он еще несколько минут стоял, глядя ей вслед. Ему нравилась ее походка — голова чуть вздернута, плечи расправлены, стройные ноги так и пружинят при каждом шаге. Похоже, она с головой погружена в собственные мысли и не замечает провожающих ее многочисленных восхищенных взглядов. Двигается легко и быстро, с непринужденной, естественной грацией. И вместе с тем в ее движениях ощущается энергия, как будто она радуется уже тому, что живет.
Девушка растворилась в толпе, и Клэй со странным чувством смятения заторопился к дверям.
Однажды он увидел ее в кафе для сотрудников: она пила кофе со своим молодым коллегой, весело болтала о чем-то, а глаза у нее так и искрились. Клэя вдруг охватила совершенно необъяснимая, отчаянная зависть. Безумие какое-то. Он ведь едва знаком с ней. А она едва знакома с ним. Так почему же она… почему она отталкивает его? Ее отказы на оба его приглашения были решительными, категоричными… и непогрешимо вежливыми. «Мне очень жаль. У меня назначена встреча».
