то мгновение у нее появилось желание скакать так всю жизнь, но она знала, что это невозможно. С неохотой она ослабила узду.
После дождя этим ранним весенним утром воздух был напоен одурманивающей свежестью. Девушка вдыхала запах молодой листвы и диких трав. Утреннее солнце ласкало землю теплыми лучами, радостно сверкавшими в каплях дождя, дрожащих на листьях деревьев и кустов.
Незаметно для себя Джасинда вдруг очутилась на дороге, ведущей к дому Локсвоза. Это было массивное каменное здание – четыре этажа в центральной части и только по два – в боковых. На дороге, ведущей прямо к центральному входу, гостью встретил молодой слуга. Он взял лошадь под уздцы и помог слезть.
– Герцог принимает сегодня? – спросила она лакея, входя в дом.
Симс, главный слуга Локсвоза, кивнул.
– Для вас, леди Джасинда, его сиятельство всегда дома. – Он проводил ее в восточную комнату. Жестом пригласив сесть, Симс сказал: – Я доложу его сиятельству о вашем приходе.
Джасинда и ожидании герцога нервными движениями снимала с рук перчатки, чувствуя себя немного виноватой за столь ранний визит. Хотя она знала, что Симс сказал правду. В этом доме она была всегда желанным гостем, независимо от времени суток. Герцог Локсвоз был ее другом. И даже больше, чем другом. Он был для нее как дедушка. Это единственный человек, к которому за свои восемнадцать лет она испытывала чувство привязанности. Она чувствовала, что Локсвоз любит ее так же, как любил бы свою внучку, живи она с ним.
Джасинда поднялась с кресла, бродила по комнате, рассматривая висевшие на стенах портреты. На одном была изображена жена герцога, на другом – герцог с герцогиней и их единственным ребенком, дочерью Фелицией, красивой блондинкой с голубыми глазами. Она умерла прошлой зимой в Америке, и Джасинда знала, что ее старинный друг все еще скорбит по безвременно ушедшей дочери.
– Джасинда, девочка моя. Какая приятная неожиданность!
Девушка отошла от портрета.
– Я пришла слишком рано, ваша милость?
– Нет-нет. Ничего страшного. Я – ранняя пташка, как и ты, думаю. Ты уже завтракала?
Она покачала головой, неожиданно почувствовав голод.
Локсвоз широко улыбнулся, сверкнув карими глазами.
– Тогда пойдем со мной. Позавтракаем вместе.
В приятной компании Локсвоза утро прошло незаметно, и Джасинда ни разу не порывалась уйти. В этом доме, пусть хоть на несколько часов, но ей можно забыть о своих проблемах.
Стоя на коленях в детской, Джасинда низко склонилась над коробкой с игрушками.
– Вот! – воскликнула она, вынимая из ящика куклу с золотыми локонами. – Вот она. Энн. Так я называла ее. Она всегда была моей любимицей.
Локсвоз сидел у открытого окна, снисходительно улыбаясь.
– Ты бы сказала мне об этом. Я давно бы тебе ее отдал.
– Нет, что вы! – она закачала головой. – Тогда бы я не смогла навещать ее. А вы?
Девушка замолчала.
– Прошу прощения, милорд. – В дверях стоял Симс и держал лист бумаги. – Вам письмо, сэр.
– Это то, которое я ожидаю? – спросил герцог.
– Да, милорд.
Локсвоз быстро встал.
– Ты должна извинить меня, Джасинда. Но у меня появились дела. – Когда она начала подниматься, герцог замахал руками. – Нет, пожалуйста, останься. Прежде мы выпьем чаю.
Он подошел к Симсу и, взяв у слуги послание, вышел вместе с ним в холл.
Джасинда смотрела на опустевший дверной проем, слушая удалявшиеся за дверью шаги. Она осталась в детской одна. Без сомнения, одна на всем этаже.
Девушка поднялась и подошла к окну. Окно комнаты на третьем этаже выходило на широко раскинувшуюся перед особняком лужайку, покрытую сочной зеленой травой. Джасинда открыла окно и облокотилась о подоконник, обхватив ладонями лицо. Джасинда закрыла глаза и опять представила себя маленькой девочкой, играющей в этой самой детской. Она вздохнула. Какой счастливой она всегда чувствовала себя здесь, выдумывая, что герцог Локсвоз, действительно, доводится ей дедушкой. И этот дом действительно ее.
Джасинда медленно открыла глаза, глядя почти невидящим взглядом на длинную извилистую тропинку, ведущую прямо к дому. Как долго она наблюдала за их приближением, не понимая, что это действительно они? Холеная черная шерсть коня ярко сверкала в золотых лучах солнца. Его длинный хвост, словно парус, развевался на ветру. Это было величественное животное, и даже из высокого окна можно было ясно видеть его красоту и силу. А наездник? Джасинда перевела взгляд на него, и сердце, казалось, подпрыгнуло в груди. Это он. Это он. Рыцарь ее снов. Это должен быть он.
Девушка отпрянула от окна и вихрем понеслась вниз по лестнице. Она должна увидеть его лицо. Она не может позволить ему опять исчезнуть, не взглянув на него. На этот раз он не уйдет.
Когда она подбежала к входной двери, в проеме стоял Симс. Не обращая на него никакого внимания, Джасинда пролетела мимо и выскочила на высокое крыльцо каменной лестницы, ведущей к двери. Сердце стучало в висках, когда она смотрела на них. Но ей все еще не удавалось рассмотреть его лица. Стоя к ней спиной, он негромко разговаривал с Локсвозом, близко наклонив к нему голову. Его густые вьющиеся черные локоны были контрастом седой шевелюре старика. Затем он повернулся и вместе с герцогом медленно направился к входу. Поднял голову и, увидев ее, остановился.
Джасинда затаила дыхание. Он был даже красивее, чем она себе представляла, но глаза были такими же, как в ее сне. Темные, как ночь, под густыми черными бровями. Загорелое, гладко выбритое лицо и квадратный волевой подбородок. Улыбка обозначилась на его плотно сжатых губах, и она увидела, как его глаза заинтересованно сверкнули.
– А это кто, ваша милость? – спросил он глубоким и теплым голосом.
Джасинда ощутила странную дрожь, пробежавшую по спине.
Локсвоз широко улыбнулся.
– А, моя дорогая. – Он помахал ей рукой, призывая спуститься к ним. – Иди, познакомься с особенным человеком.
С трясущимися коленками она двинулась им навстречу, не спуская глаз с лица тепло улыбающегося незнакомца. Локсвоз взял девушку за руку и подвел ближе, затем передал ее руку гостю.
– Тристан, это милое существо – моя соседка и очень дорогой друг, леди Джасинда Сандерленд из Боклера, дочь графа.
Казалось, его глаза потемнели, если это было возможно.
– Леди Джасинда, – мягким голосом повторил он. И это звучало почти ласкающе. Он взял ее пальчики и слегка коснулся их губами.
На мгновение она представила себе его в сверкающей кольчуге, с мечом и боевым конем, стоящим рядом с ним при полной военной регалии. Точно так же, как во сне. Нет, даже лучше. На этот раз он добрался до нее. Он не ушел без нее. Она чувствовала, как ее шея заливается теплой краской, а щеки покрываются румянцем.
– Дорогая, – сказал Локсвоз, – позволь представить тебе Дансинга, капитана судна «Танцующая Габриэлла», занимающегося перевозкой чая.
– Как поживаете, капитан Дансинг? – слова прозвучали чуть громче, чем шепот.
– Очень хорошо, моя леди, – ответил он, и в глазах его сверкнул огонек. – Очень хорошо.
Локсвоз откашлялся и обратился к Тристану:
– Я попросил Джасинду остаться на чай. Ты присоединишься к нам, Трис?
– Конечно.
Герцог взял Джасинду под руку, уводя от капитана. Но она чувствовала на себе взгляд его черных глаз, когда входила в дом.
Они пили чай на террасе, наслаждаясь ароматом сентябрьского дня. Джасинде, наконец, удалось обуздать свое дикое воображение, и она силилась заставить себя нести подобающим образом.
