коробки. Из натуральных продуктов. Боже мой! Она специально сходила в магазин и все сделала сама.
Хотя, внезапно поняла Розмари, ей нравилось готовить самой. Вероятно, как и многим людям. Тем, кто предпочитал плиту микроволновой печи. Тем, кто заботился о вкусе и аромате своей пищи. Тем, кто тратил на приготовление обеда больше чем четыре минуты в день. Тем, кто жил не один.
Розмари шлепнула на тарелку щедрую порцию рагу, бросила в салатницу крупно порезанные овощи и плеснула чая со льдом в стеклянную чашку. Если бы не аппетитный хруст Скай, в доме было бы удручающе тихо. Перед тем как сесть за стол, Розмари включила радио. Мягкие звуки джаза заполнили комнату, но тишина не отступала. Забавно, но Розмари никогда раньше не обращала внимания на тишину, царящую в доме…
Розмари закончила трапезу, убрала за собой и осмотрелась, припоминая, что забыла сделать.
Ах, да. Равнобедренный кот. Изо-кто-то. Женщина поставила на холодильник миски с кошачьим кормом и водой, а также пустую коробку из-под «Фрискиса», потому что кот мистера Всезнайки, несомненно, захочет прочитать информацию о том, что ест. Грустные мысли Розмари прервал звук подъезжающего автомобиля. Подавив вспышку раздражения, она вернула себе прежнее хладнокровие.
Вернее, думала, что вернула. Ведь так хотелось продемонстрировать Уиллису полное равнодушие. Увы, возвращение мужчины всколыхнуло все ее чувства. Розмари из последних сил пыталась оставаться спокойной и безучастной. «Эй, — сказала она себе, — ты в самом деле переживаешь, что мистер Всезнайка не раскритиковал твою стряпню? Тебе жаль, что он не донимал тебя своими насмешками? Ты так страдала без его издевательского голоса, что мечтала услышать его по телефону?»
Розмари вздохнула. Все равно, ей все равно. Они с Уиллисом полжизни были заклятыми врагами. Почему она надеялась, что теперь их отношения изменятся? Из-за того, что прошлое и настоящее разделял огромный отрезок времени? Из-за того, что они стали взрослыми? Глупости. Стоило ей столкнуться с Уиллисом, как они оба немедленно вернулись к выкрутасам тринадцатилетней давности. Есть вещи, которые не стираются долгой разлукой. Постоянное унижение и боль — из их числа.
Любая травма оставляет в душе ребенка незаживающую рану. Поэтому ни она, ни Уиллис никогда не забудут свои обиды. Никогда не станут друзьями.
У нее нет никакого права винить Уиллиса в пренебрежении. В обратной ситуации, пригласи Уиллис на ужин Розмари, она бы и не вспомнила о нем, если бы подвернулось более интересное предложение. Но тогда почему, черт возьми, она злится? Почему ей больно?
Дверь распахнулась, и вопросы Розмари остались без ответа. Уиллис вошел на кухню. Его лучезарная улыбка исчезла, как только он увидел Розмари.
— Ты ждала меня на ужин?
Розмари пожала плечами, изображая беспечность.
— С какой стати мне ждать тебя? Потому что ты обещал быть дома после шести? Так это еще не причина. — Она проклинала себя за ядовитый ответ, а Уиллиса — за его проницательность. Да, она ждала его. И он мог по крайней мере предупредить ее по телефону.
— Я не говорил, что буду дома после шести, — напомнил Уиллис.
— Что ж, значит, я ошиблась, — совершенно неубедительно произнесла Розмари. — Больше это не повторится.
Уиллис кивнул, думая о своем.
— Знаешь, с кем я столкнулся в городе? С мистером Джамилковски, преподавателем физики. Помнишь? — Прежде чем Розмари ответила, Уиллис спохватился: — Хотя, конечно, нет. Ты же не училась у него. Чтобы попасть в группу к Джамилковски, надо было написать реферат или пройти тесты…
Розмари опустила глаза. Опять он напоминает о ее школьных «успехах».
— Да, — мягко сказала она. — Вместо физики я проходила курс по обработке пищевых продуктов. Самым большим, с чем я могла справиться, была химия.
— Короче, — продолжал Уиллис, не замечая ее смущения. — Мы подружились с мистером Джамилковски, когда я стал студентом. Какое-то время мы даже переписывались. Я страшно обрадовался встрече и пригласил его пообедать.
— Отлично, — согласилась Розмари.
— Он работает над интереснейшим проектом. Настоящая революция в мире физики. К сожалению, он занимается исследованиями только во время каникул. Не понимаю, почему он не хочет оставить школу. Мистер Джамилковски может перевернуть науку, а возится с детьми. Обидно видеть, как такой талант пропадает даром!
Розмари покачала головой.
— По-твоему, преподавание в школе — пустая трата времени?
Уиллис посмотрел на Розмари так, будто жалел, что она открыла рот.
— Разумеется, если человек прирожденный ученый!
— А если Джамилковски думает, что принесет больше пользы как наставник вундеркиндов?
— Абсурдное предположение! — усмехнулся Уиллис.
— Возможно, ему
— Смешно, — фыркнул Уиллис. — Как человек с его умом может любить что-то еще, кроме науки?
— Господи, ты действительно не понимаешь?
— Ты о чем?
Мгновение Розмари смотрела на Уиллиса, потом тихо вздохнула.
— Не бери в голову. Для парня с твоим коэффициентом интеллекта ты на редкость плохо соображаешь.
— Бесподобная инсинуация. Особенно из твоих уст, — немедленно парировал Уиллис.
Розмари едва не спросила, что значит «инсинуация», но быстренько прикусила язычок. Будь она проклята, если доставит ему такое удовольствие! Кроме того, саркастический тон подсказал ей приблизительный смысл слова.
Отметив, что лучше всего справиться об «инсинуации» в словаре, Розмари произнесла:
— Раскрой глаза, мальчик. Тебе давно пора понять, что люди не настолько бесчувственны, как ты думаешь. Если тебя не интересуют простые человеческие удовольствия, это не значит, что и остальные безразличны к ним.
Уиллис нахмурился.
— Что ты хочешь сказать?
— Только то, что… — А что, собственно говоря, она хочет ему сказать? Розмари наградила Уиллиса свирепым взглядом и ткнула в него указательным пальцем. — Только то, что я готова поспорить: мистер Джамилковски позвонил миссис Джамилковски и предупредил, что встретился со старым другом и не придет на ужин.
Уиллис колебался только секунду.
— С одной стороны, нет смысла спорить. А с другой стороны, — он тяжело вздохнул, — ты — не моя жена.
Розмари отвела взгляд, чувствуя, как пылают ее щеки. Ей стало стыдно за двусмысленность своих слов. Но отречься от них она уже не могла, поэтому просто молчала, глядя в пол.
— Розмари…
Когда она отважилась поднять глаза, Уиллис смотрел на нее с самым странным выражением в мире. Он смотрел так, словно переживал за нее.
— Что? — выдавила Розмари.
— Э-э-э… Ты ведь ждала меня на ужин. Правда?
Розмари подавила готовый вырваться стон огорчения.
— Нет, не ждала. Но если хочешь перекусить, остатки ужина — в холодильнике.
Не дожидаясь ответа, Розмари проскользнула мимо Уиллиса, желая сохранить некое подобие достоинства.
Он же смотрел на уходящую Розмари и не знал, что думать. Он ведь не обещал составить ей компанию за ужином. Или обещал? Нет, он не отказался, но и не согласился. Проклятье! Он не помнит. Впрочем, вряд
