Марси оглянулась по сторонам, убедилась, что кругом никого нет, улыбнулась и жестом пригласила Джо выйти в коридор.
Он посмотрел вокруг и выскользнул незамеченным в дверь.
В это время Гольдман с отсутствующим видом играл металлическими шариками на своем столе.
— Нил, давайте попробуем еще раз, — попросила Томпсон. — Если не получится, то обещаю…
Гольдман в этот момент поднял один из шариков и выпустил его. И вдруг все они начали плавать в воздухе.
Ошеломленная Томпсон смотрела, как они проплывают мимо ее головы.
Все, кто был в комнате, замерли, уставившись на летающие металлические шарики.
— Мы здесь, — сказал Уилл. — Где здесь? — спросила Тарин.
— Да, — сказала Кристен, — мы находимся в мечте.
Гольдман смотрел на шарики как зачарованный. — Нет, мы не., мы в группе.
— Во сне я могу ходить, — сказал Уилл. — Сейчас я чувствую в ногах силу.
Все повернулись, наблюдая, как он встает, высокий и прямой. Его коляска исчезла. Уилл взял один из летающих шариков, подержал в кулаке, а затем дунул в него. Из кулака вылетела стрекоза.
— Мы добились своего, — воскликнула Томпсон. — Нил, мы добились!
Гольдман пригнулся, когда стрекоза пролетела мимо него:
— Но это невозможно. А если возможно, что, черт побери, я здесь делаю?
— Попробуй что-нибудь сделать, Кристен, — попросила Томпсон. — Что ты можешь делать в своих снах?
Кристен отошла на несколько шагов назад, а затем с разбегу продемонстрировала серию превосходных сальто-мортале с поворотами через всю комнату.
— Великолепно! — закричал Уилл. — Толпа вне себя от восторга!
Кинкайд схватил металлический стул и растянул его, как скрепку для бумаг, голыми руками:
— Вот так!
Затем все обернулись к Тарин. Она превратилась в ошеломляющего панка блестящие платиновые волосы, откинутые назад как у индейского племени могаук, а одета она была в обтягивающий костюм из черной кожи с серебряными цепочками.
— В моих снах я красавица, — сказала она. Внезапно лампочки потускнели и замигали. Все стояли неподвижно, беспокойно оглядываясь.
— Что происходит? — спросил Гольдман.
— Он где-то поблизости, — сказала Кристен.
— Фредди? — спросила Томпсон.
— Он уже бухает в залах, — ответила Кристен.
Тарин оглянулась вокруг.
— Где Джо?
У Кристен глаза полезли на лоб:
— Фредди схватил его! Мы должны ему помочь! Гольдман подбежал к двери и попытался открыть ее, но тут же отдернул руку. Дверь была раскалена докрасна. Затем она стала деформироваться и шипеть от страшного жара, который сделал воздух в комнате невыносимо горячим.
— Комната меняется! — закричал Уилл. Стены начали сближаться. Вся группа отступила в центр комнаты, так как она приняла цилиндрическую форму наподобие топки. На стенах появились заклепки, потому что теперь они представляли собой обгоревшие стальные плиты. Гольдман отступил назад:
— Это сумасшествие! — Он посмотрел вниз и увидел, что его ноги топчутся в дымящейся золе.
Кинкайд попытался поддеть дверь снизу и выбить ее, но отскочил назад, размахивая обожженными руками.
Все беспомощно озирались, а дым тем временем все сгущался. Языки ревущего пламени плясали вокруг них.
Внезапно дверца топки распахнулась. В совершенно нормальном больничном коридоре стояла Симмс. Воцарилось молчание.
— Что здесь происходит? — спросила она. Гольдман, Томпсон и другие сидели на своих местах и медленно поднимали головы, приходя в себя. Они дико озирались, все еще в состоянии смятения.
— Что случилось с Джо? — спросила Симмс. Джо лежал без сознания по полу у своего стула. Симмс подбежала к нему. — Он не дышит!
Оттолкнув ее, Томпсон склонилась над Джо и начала отчаянно вдувать воздух ему в рот.
Глава 6
Вечером того же дня Джо лежал в состоянии комы в реанимационном отделении. Различные приборы и респиратор были подсоединены к его телу. Вокруг стояли техники и нейрохирурги.
Гольдман и Томпсон, вне себя от тревоги, наблюдали за происходящим. Доктор Карвер, главный врач «Уэстин Хиллз», кипя от сдерживаемого гнева, находился тут же. Здесь была и Симмс с самоуверенным выражением лица.
Наконец из палаты вышел нейрохирург и покачал головой:
— Он находится в состоянии глубокой комы. Мы ничего не можем для него сделать. Карвер повернулся к Гольдману:
— Этому не может быть никаких оправданий.
— Эксперимент не был разрешен, — сказала Симмс. — Он нарочно проводился без моего ведома.
— Требовались необычные шаги, — возразил Гольдман.
— Именно это что ли я должен сообщить родителям молодого человека? огрызнулся Карвер. — Как я понимаю, вы прописали сугубо экспериментальное лекарство?
— Доктор Карвер, — сказала Томпсон, — Джо находится в коме не из-за гипносила.
Карвер пристально посмотрел на Томпсон:
— Юная леди, ваше мнение меня совершенно не интересует. Более того, по мнению доктора Симмс, вы сеете панику среди пациентов.
— Это не соответствует действительности, — сказал Гольдман.
— Доктор Гольдман, — произнес Карвер, — за последние четыре дня у нас произошли два самоубийства. Сейчас мальчик в коме. Я думаю, будет справедливо сказать, что ваш подход провалился полностью. Вы оба освобождены от своих обязанностей. Я хочу, чтобы вас здесь больше не было. Сегодня же.
— Мне жаль, Нил, — сказала Симмс, — но вы навлекли это на себя сами.
— Пожалуйста, Элизабет, — попросил Гольдман, — постарайтесь помочь детям. Прислушивайтесь к ним.
— Конечно, — сказала Симмс и удалилась.
— Что нам теперь делать? — спросила Томпсон.
— Мы ничего не можем теперь. Теперь это не в наших руках.
Той же ночью Гольдман укладывал личные бумаги в багажник своего автомобиля, поставленного у стены больницы. Он наткнулся на фото пикника, на котором он был заснят вместе с Дженнифер и Филиппом, и печально задержал на нем взгляд. Затем он захлопнул багажник и случайно бросил взгляд на неиспользуемое крыло больницы.
Это была старая, неухоженная и ветхая часть здания. В окне верхнего этажа стояла белая фигура.
Гольдман ахнул от изумления, узнав монахиню. Прежде чем он успел позвать ее, она повернулась и исчезла из виду.
Гольдман чуть подождал, а затем подошел к зданию. Он попытался открыть двойные двери, но они были перехвачены ржавой цепью, запертой на висячий замок.
Гольдман приблизился к сломанному окну и посмотрел сквозь доски, которыми оно было забито.
