– Завтра едем, – буднично сообщил он. – Я все узнал, устроил, со всеми договорился…
Ольга не стала спрашивать, что он узнал, что устроил и куда они едут – и так было понятно. Она прижалась к нему, положила на грудь голову, а он погладил ее по волосам.
– Я новую детскую мебель заказала, – сообщила она.
– Это правильно, детской мебели много не бывает, – засмеялся Сергей.
– Как ты думаешь, гардеробную можно переделать в Костину комнату?
– Вот еще! Комнату Костика сделаем в нашей спальне, а сами… – Сергей задумался, что-то прикинул в уме и улыбнулся. – А сами надстроим третий этаж. Тесновато что-то стало.
– Сережа, а что мы Маше и Мише скажем?
– Как что? Что у них братик появится! Не переживай, – Барышев подмигнул Ольге. – Им не привыкать.
В самолете Сергей вспомнил свой сон – беременная Ольга машет ему рукой. Теперь понятно, почему беременная. А рукой махала, потому что, если б не Зойка, он бы погиб.
Сказали бы ему еще полгода назад, что он будет разгадывать свои сны! Сергей и снов-то никогда не видел или не помнил их…
…В Октябрьске лил проливной дождь и дул пронзительный ветер.
Спускаясь по трапу, они держались за руки, как заговорщики. Ольга все время пыталась побежать, но Сергей ее останавливал.
– Да куда же ты из-под зонта, промокнешь!
– Пусть! Только бы побыстрее…
Сергей вскинул руку, и возле них остановилось такси.
– Только побыстрее, – бормотала Ольга, усаживаясь в машину. – Сердце так и болит за него…
– Оль, не переживай, – Сергей крепко сжал ее руку. – По моей просьбе с Костей работают опытные психологи, он знает, что мамы больше нет, он ждет нас…
Дождь, хлеставший за окном, вдруг в одно мгновение утих, и выглянуло яркое, слепящее солнце.
– Вон! Сережа, это он! – Ольга показала на худенького мальчика, стоявшего на крыльце интерната.
У него были огромные серые Зойкины глаза и бледная, почти прозрачная, кожа.
– Оль, ты ж его только маленьким видела и сразу узнала?
– Остановите!
Такси еще не успело затормозить, а Ольга уже выскочила и побежала, неловко подвернув ногу и едва не упав.
Заметив ее, мальчишка попытался удрать, но воспитательница придержала его за плечи. Она наклонилась к нему и зашептала что-то на ухо…
– Хороший пацанчик, – одобрительно сказал таксист Барышеву.
– Мой, – улыбнулся Сергей и быстро пошел за женой.
…Ольга понимала, что надо бы поосторожнее, поделикатнее, но сделать с собой ничего не могла.
– Мой мальчик, мой, мой… – прижала она к себе Костика. – Я теперь твоя мама!
Костик обнял ее – сначала недоверчиво, потом все крепче и крепче…
– Мама? – переспросил он.
– И папа! – Барышев подхватил его на руки. – Папа тебе тоже пригодится.
– Пригодится, – согласился Костик. – А ты на велосипеде меня научишь кататься?
Барышев, задумавшись, почесал затылок.
– Я, сын, видишь ли, сам, того… не очень умею на нем кататься.
– Тогда я тебя научу! – засмеялся Костик и закричал воспитательнице, стоявшей в дверях приюта: – У меня теперь и мамка, и папка есть! И мамка, и папка!
Примечания
1
Goedendag (Хуэндах) – Здравствуйте. Goedenavond (Хуэнавонд) – Добрый вечер
