– Да, это по договору. – Он внимательно смотрел на нее. – Фрэнни, со мной все будет хорошо.
Она рискнула спросить:
– А ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой?
– Очень хочу, но, думаю, не стоит.
Она напомнила себе, что это его работа; что работа значит для него все, и неважно, с какими опасностями она связана. Поэтому она бодрым голосом сказала:
– Надеюсь, хоть позвонить-то оттуда можно…
– О, конечно. Фрэнни, ты будешь скучать по мне?
Она опустила голову, смахивая с юбки несуществующую пушинку.
– Мы все будем по тебе скучать.
Она не могла больше сдерживать дрожь в голосе.
– Кстати, о всех. Я хотел бы, чтобы ты выполнила одно мое поручение. Я купил небольшой коттедж неподалеку от нашего дома. Может, тетя согласится туда переехать, как ты думаешь? И у Финна будет свой угол. Не могла бы ты показать ей коттедж?
– У тети свой дом! Лучшего не пожелаешь! – Подумав, Фрэнни нерешительно добавила: – Но… она такая независимая.
– Вот именно. Объясни ей, что теперь мы все – одна семья, а в семьях принято делиться друг с другом.
– Хорошо, я постараюсь. Сказать ей прямо сейчас?
– Нет, не говори ничего до моего отъезда. И еще: в ближайшие несколько дней я буду очень занят, но ты за меня не беспокойся.
Вот так, вежливо и ласково, он просто отстранял ее от себя. Другая жена непременно стала бы суетиться вокруг него, укладывать вещи, ежеминутно напоминать, чтобы он не потерял паспорт и позвонил, как только приземлится самолет. Но она не из таких. Вещи ему поможет уложить Крисп, а для жены на его столе уже припасен лист бумаги, где записаны номера телефонов на случай, если произойдет что-то чрезвычайное.
Рано утром он вылетал в Израиль. Фрэнни, в халате, спустилась в гостиную и обнаружила Марка там. Крисп предложил ей тосты и кофе. Она села и взяла предложенную чашку, весело добавив, что день, похоже, будет просто прекрасным.
Замечание было чересчур оптимистичным, потому что солнце едва показалось из-за горизонта, но других слов у Фрэнни не нашлось. Ей очень хотелось сказать Марку, чтобы он возвращался поскорее домой целым и невредимым, потому что она любит его и не может без него жить. Но, конечно, она на такое не отважилась, а лишь добавила извиняющимся тоном:
– Иногда говоришь совсем не то, что думаешь. Я имею в виду, кому какое дело до погоды? Но когда у тебя в голове роятся мысли, которые нельзя выразить…
Профессор поставил чашку на стол. Внезапно он понял, что все его старания не полюбить Фрэнни оказались тщетными. Он мягко сказал:
– Франческа…
В гостиную вошел Крисп и сообщил, что машина готова и пора ехать, чтобы не опоздать на рейс. Профессор посмотрел на Фрэнни – румяную со сна, с растрепанными волосами – и внезапно осознал, что в жизни есть нечто гораздо большее, чем работа. Но для признаний в любви момент был явно неподходящим. Он встал, нагнулся к Фрэнни, поцеловал ее в губы и вышел.
Фрэнни пыталась понять, что бы это значило; она не была избалована поцелуями, а так ее не целовали никогда. Марк должен приехать максимум через десять дней, вот тогда все и выяснится. Но не следует воображать себе слишком многого, решила Фрэнни, может, у него просто-напросто такая манера прощаться.
Немного позже она сказала тете о коттедже. Та была очень тронута, но от щедрого предложения отказалась.
– Фрэнни, я не согласна, чтобы этот великодушный человек меня всем обеспечивал. Мы и так стали одной семьей, с Финном он ведет себя как старший брат.
– Значит, ты остаешься жить с нами? – коварно спросила Фрэнни.
– Боже, конечно, нет! Погощу у вас немного и съеду.
– Куда? Когда Марк предлагал тебе поселиться где-нибудь неподалеку, ты же не возражала.
– В конце концов, я получаю пенсию и могу снять себе комнатку.
Обе замолчали, понимая, что это нереально. Наконец Фрэнни сказала:
– Тетя, если ты откажешься от этого предложения, ты сильно обидишь Марка. А ведь он спас тебе жизнь, верно? Теперь он хочет, чтобы этой жизнью ты наслаждалась в полной мере. Неужели ты не понимаешь, что, если поселишься где-нибудь далеко от нас, он постоянно будет тревожиться о тебе? А этого допустить нельзя. Мы обе должны постараться, чтобы его дом стал настоящим домом, а не просто местом, куца приходят поесть и поспать.
Тетя сидела выпрямившись.
– Извини, об этом я не подумала. Разумеется, для меня это большое счастье – жить в своем доме, да еще рядом с вами!
Фрэнни порывисто обняла ее.
– Прекрасно. Пойдем посмотрим дом – это совсем близко.
Коттедж оказался прелестным. Крисп дал Фрэнни ключи, и она открыла дверь в небольшую прихожую и потом – в гостиную. На первом этаже была еще небольшая кухонька, а лестница вела наверх, на второй этаж, где были две спальни и ванная. Весь домик оказался в хорошем состоянии: стены окрашены, полы обновлены.
– Марк велел передать, что ты можешь выбрать мебель по своему вкусу. Крисп пригласит людей с образцами.
– Ты хочешь сказать, что я могу взяться за дело прямо сейчас?
Фрэнни кивнула.
– Только скажи Криспу, что тебе нужно, он пригласит декораторов, и они начнут работу.
– Невероятно! – изумилась тетя. – Думаю, гостиную надо оклеить красивыми обоями, а стены на кухне покрасить в бледно-желтый цвет. Ковровые покрытия…
– Их можно постелить во всем доме. А занавески…
– Моя дорогая, я и не надеялась дожить до такого блаженства! И Фиш-стрит, и Вильям, и болезнь – все кажется теперь просто дурным сном.
Несмотря на суету и беготню с устройством коттеджа, дни для Фрэнни тянулись невыносимо долго. Профессор сразу же позвонил из Израиля: долетел хорошо, отель комфортабельный, в турне отправляется через три дня. Он и потом звонил регулярно. Турне проходило успешно; через пять дней он должен был вернуться.
И, словно маленькая девочка, Фрэнни каждый день ставила черточку в календаре.
Наконец наступил последний день. Она с утра названивала в аэропорт, чтобы узнать время прибытия самолета. Рейс задерживается, отвечали ей, из-за неожиданной забастовки спутались все расписания, и теперь трудно определить точное время прилета. В полночь, так ничего и не узнав, Фрэнни легла спать, взяв с Криспа слово, что он непременно ее разбудит, как только профессор вернется. Немного поворочавшись с боку на бок в постели, она провалилась в тяжелый сон и проснулась, разбуженная дневным светом. Завернувшись в халат, она спустилась и увидела в холле Криспа.
– Вернулся?
– Да, мадам, в четыре часа утра. На столе записка для вас.
– Вы же обещали разбудить меня, Крисп.
– Профессор запретил, мадам. Он сказал, что не стоит вас беспокоить.
– А где он сам?
– В больнице. Уехал в шесть часов. По срочному вызову.
– Даже поспать не дали! Он, наверное, очень устал…
– Если позволите сказать, мадам, профессор никогда не устает. Он поспал в самолете, а я подал ему
