себе капитал. Попробуйте только отказаться, и тогда…
Герцог сделал выразительный жест.
Корвинус взглянул в прекрасные безжалостные глаза герцога и понял, что попытки избежать своей участи более чем тщетны. Следовало пойти на риск и принять порошок, поскольку виселице, как правило, предшествовала еще и дыба. Кроме того, он немного разбирался в медицине и знал, что можно спастись, применив вовремя рвотное.
Дрожащими руками Корвинус взял порошок.
— Позаботьтесь не рассыпать, — предостерег его Чезаре, — иначе, трижды маг, о вас позаботится палач!
— Синьор, синьор! — вытаращив глаза, дрожащим голосом умолял несчастный чародей. — Пощадите! Я…
— Яд или веревка, — отрезал герцог.
Подбадривая себя мыслью о рвотном, Корвинус поднес край коробочки к своим пепельно-серым губам и высыпал в рот ее слегка затхлое содержимое, в то время как Чезаре внимательно наблюдал за ним. Когда все было сделано, испуганный маг рухнул в кресло.
Герцог тихо рассмеялся, надел маску и, запахнув широкий плащ, направился к занавесям, скрывающим дверь.
— Спите спокойно, трижды маг, — насмешливо произнес он. — Я не подведу вас.
Увидев, как уверенный в себе, беззаботный и неустрашимый герцог уходит, Корвинус почувствовал приступ ярости и жгучее желание свести счеты с Чезаре, призвав на помощь нубийца. С этой мыслью он и ударил в свой гонг. Но не успел еще затихнуть звук, как он передумал. Ведь если он и в самом деле отравился, это не спасет его, а чем скорее герцог уйдет, тем скорее Корвинус сможет воспользоваться рвотным, оставшимся теперь его единственной надеждой.
Занавеси раздвинулись, и появился нубиец. Чезаре помедлил на пороге и все так же насмешливо бросил через плечо на прощание:
— Всего хорошего, трижды маг.
А Корвинус сломя голову ринулся к своим полкам в поисках рвотного, яростно проклиная герцога Валентино и все семейство Борджа.
II
Когда нубиец отворил дверь, выпуская герцога из дома чародея, он вдруг почувствовал на шее стальную хватку, а возле уха раздался пронзительный свист.
Тихая и безлюдная улочка мгновенно ожила. Повинуясь сигналу герцога, из соседних домов к нему со всех ног поспешили его люди. Двоим он передал извивающегося нубийца, другим отрывисто скомандовал:
— Туда! — и махнул рукой в сторону уходящего вниз коридора. — Взять его!
Вечером ему доложили, что мессер Корвинус был схвачен в момент приготовления лекарства.
— Без сомнения, противоядие, — сказал Чезаре офицеру, явившемуся с докладом. — Вы уехали вовремя и тем самым обеспечили чистоту эксперимента. Этот Корвинус — порочный и бесчестный человек. Подберите для его охраны людей, которым можно доверять, и держите его в строгом заключении, пока не получите от меня дальнейших распоряжений.
Затем Чезаре собрал совещание, на которое пригласил своих капитанов: венецианца Мигеля да Кореллу, форлийца ди Нальди, губернатора Романьи Рамиро де Лорку, одноглазого делла Вольпе и Лоренцо Кастрокаро.
Этот последний был высоким, хорошо сложенным молодым человеком с золотистыми волосами и красивыми мечтательными темно-голубыми глазами. Он был великолепно одет и, очевидно, гордился своей выправкой. Чезаре питал к нему уважение, ценя его храбрость, изобретательность и честолюбие. В тот вечер, однако, он по-иному разглядывал его, памятуя о подслушанном у мага разговоре.
Герцог пригласил капитанов занять места за столом и потребовал от делла Вольпе доклада о положении осажденной крепости Сан-Лео, которую ему было поручено взять.
Смуглое лицо ветерана помрачнело. Своим единственным глазом он избегал встречаться с проницательным взглядом Чезаре.
— Мы ничуть не продвинулись, — тяжело вздохнув, наконец признался он, — и не можем продвинуться. Как вашему высочеству известно, Сан-Лео — не та крепость, которую можно взять приступом. Она стоит, как монумент, на самой вершине горы, и к ней ведет тропа, на всем протяжении которой нет ни одного укрытия. И хотя крепость защищают, говорят, чуть больше двух десятков человек, не хватит и тысячи, чтобы взять ее. Что касается артиллерии, то проще было бы установить батарею на скрипичной струне.
— И тем не менее, пока Сан-Лео не будет в наших руках, мы не можем считать себя полными хозяевами в Урбино, — заявил герцог. — Нельзя оставлять столь сильное укрепление Фиорованти.
— Тогда их придется уморить голодом, — сказал делла Вольпе.
— И на это уйдет по меньшей мере год, — вставил Корелла. — Для такого количества ртов у них в изобилии пшеницы, достаточно других припасов и есть колодец с водой.
— Ходят слухи, — продолжил делла Вольпе, — что синьор Фиорованти болен и за его жизнь серьезно опасаются.
— В Венеции, разумеется, скажут, что это я отравил его, — ухмыльнувшись, произнес Чезаре. — Но даже его смерть ничего не даст нам. Толентино, кастелян[14] замка, займет его место, а Толентино еще более упрям. Надо заставить их сдаться. А пока, Таддео, будь бдителен и никого не пропускай по тропе.
Делла Вольпе согласно кивнул.
— Я предпринял все возможные меры, — сказал он.
После его слов молодой Кастрокаро пошевелился в своем кресле и облокотился о стол.
— Простите, — произнес он, — но этих мер может быть недостаточно.
Делла Вольпе нахмурился и презрительно оскалился на молодого петушка, осмеливающегося учить видавшего виды старого капитана искусству осады.
— В Сан-Лео можно проникнуть другим путем, — заявил Кастрокаро, чем привлек к себе внимание присутствующих, особенно герцога, в чьих глазах засветилось неподдельное любопытство.
В ответ на такой интерес к своей персоне Кастрокаро уверенно улыбнулся.
— По этой тропе не сможет пройти группа людей, — продолжил он, — по ней может пробраться одинокий смельчак и доставить послание и даже провизию в крепость. Отряду делла Вольпе надо взять в кольцо всю скалу, чтобы быть уверенным, что туда никто не проскользнет.
— Вы уверены в том, что говорите? — отрывисто спросил герцог.
— Абсолютно! — откликнулся Кастрокаро и улыбнулся. — Тропинка, о которой я говорю, проходит по южной части скалы. Она опасна даже для коз, однако мальчишкой я частенько пользовался ею — куда чаще, чем говорил об этом своей матушке. В поисках орлиных гнезд я много раз добирался до небольшой площадки, расположенной на южной стороне, у самого подножия стены. Чтобы оттуда пробраться в замок, понадобится всего лишь веревка и абордажный крюк, поскольку в этом месте стена на удивление низкая — не более двенадцати футов.
Некоторое время герцог молча рассматривал молодого солдата.
— Я учту это, — наконец произнес он. — Благодарю вас за сообщение. Делла Вольпе, вы слышали? Окружите скалу солдатами.
Делла Вольпе поклонился, и на этом совещание закончилось.
На следующее утро Чезаре Борджа вызвал Кастрокаро к себе. Он принял молодого кондотьера в величественной дворцовой библиотеке, просторные залы и высокие потолки которой украшали восхитительные фрески Мантеньи[15], стены были увешаны дорогими гобеленами и золотой парчой, а ряды полок уставлены внушительными манускриптами. И хотя недавнее
