Мухаммед тут же забыл о кальяне и гуриях и бросился ему навстречу. Могу его понять – в конце концов, дядя ждал этого момента всю жизнь. После смерти, впрочем, тоже ждал.
Аллах протянул к нему руки. Мухаммед восхищенно улыбнулся, прибавил скорости, но, не добежав нескольких шагов, повалился на землю, закрыв голову руками – кажется, он просто больше не мог переносить великолепие открывшегося ему зрелища. Аллах неторопливо опустился рядом с ним на корточки, положил руку на затылок своего пророка и что-то ему сказал. Через мгновение Мухаммед исчез, оставив на память о себе только примятую траву. Мы с Одином встревоженно переглянулись.
– Он хотел, чтобы так случилось, – мягко сказал мне Аллах. Устало вздохнул и подошел поближе. Лицо у него при этом было самое недовольное. – Насколько я понимаю, вы оба забрели сюда случайно, за компанию с моим бедным пророком, и сейчас отправитесь обратно. Эдем – не то место, где вам следует пребывать. Не премину воспользоваться случаем и сказать, что все было просто ужасно. Не ожидал от тебя таких безумств, Макс!
– Вам не понравилось? – ухмыльнулся я.
– А как ты думаешь? Ты все испортил. Вы добились своего – ты и твой одноглазый приятель! Вы разрушили все мыслимые и немыслимые пророчества. К тому же тебе как-то удалось уничтожить Мирового Змея, который пришел, чтобы открыть для вас врата в Вечность, – и это весьма прискорбно! Можете радоваться: ваш драгоценный мир цел и невредим, а я вынужден сидеть здесь, как пес на цепи, и ждать следующего шанса.
– Как это?
Вот теперь у меня задрожали колени, потому что иногда нет ничего сокрушительнее внезапно встрепенувшейся надежды – так и убить можно.
– А вот так! – сварливо сказал Аллах. – Можете считать, что ничего не было. Целы ваши драгоценные человечки, и их убогие строеньица целехоньки, и их никчемные жизни продолжатся так, словно и не прерывались. Радуйтесь, пока можете, потому что вас ждет худшее из наказаний. Вам придется вернуться в этот мир и жить там. Обоим, ибо виноваты вы оба!
– А что в этом плохого? – невозмутимо спросил Один. – Ну, поживем там еще немного – делов-то! И почему ты так гневаешься, незнакомец?
– Я действительно гневаюсь, поскольку давно мечтал обрести покой. Твой приятель Макс знает почему. В свое время я был с ним не в меру откровенен… А теперь мне придется остаться здесь. Впрочем, ваша участь еще менее завидна.
– А что, мне даже нравится! – весело сказал я Одину. – Доротея была в чем-то права, когда разглагольствовала про крокусы и зеленые листочки, зря я на нее так рассердился! Правда, рождественские вечеринки – это все равно ужас что такое, но можно организовать свою жизнь так, чтобы их было поменьше. Думаю, на это нашего с тобой могущества хватит.
– Хватит, – спокойно согласился Один.
– Ладно, теперь вам пора просыпаться, – проворчал Аллах. – Тяжело мне с вами!
Мы с Одином переглянулись и дружно расхохотались, не знаю уж почему.
Я внезапно понял, что тихо смеюсь каким-то своим путаным мыслям, уставившись на пустую банку из-под тоника. Я смущенно огляделся. К счастью, в мексиканском ресторанчике было почти пусто, только за дальним столиком сидела какая-то парочка. Ребята не обращали на меня никакого внимания, и это радовало.
– Ваш кофе.
Улыбчивый мексиканец возник откуда-то из-за моей спины и аккуратно поставил поднос на столик.
– Спасибо, – кивнул я. – И принесите счет, пожалуйста.
– Угощение за счет заведения, – огорошил меня официант. – Конечно, вы с треском провалили порученное вам дело, но это не снимает с меня некоторых обязательств.
Земля ушла из-под моих ног. Невероятные события последних месяцев за один миг пронеслись передо мной, и у меня не было ни малейшего шанса сказать себе, что я просто задремал после долгой утренней прогулки и сытного обеда.
– На самом деле все не так уж плохо, – сказал официант, присаживаясь на соседний стул. – Я никогда не был уверен, что конец света действительно так уж необходим. Вам удалось положить конец моим сомнениям. Эти люди, – он небрежно махнул в сторону окна, – не так уж безнадежны. В конце концов, в последний день они вели себя почти безупречно, да и вам это удавалось время от времени. К сожалению, у вас короткое дыхание. Вы – типичный спринтер!
Я судорожно хватал ртом воздух, не в силах справиться с собственным взбеленившимся сердцем.
– Не надо так волноваться, все уже позади, – сочувственно сказал официант. – Вам вообще следует научиться контролировать свои эмоции. При ваших возможностях они грозят настоящей бедой!
– Так все действительно было? – наконец спросил я.
– А вы сомневаетесь? Странно.
– Но это было только со мной или со всеми?
– Это как поглядеть… Конечно, со всеми! Но если вы попытаетесь обсудить это событие со своими приятелями, они непременно посоветуют вам обратиться к врачу. Видите ли, каждый из них думает, что просто видел довольно странный сон. Да и мало кто помнит, что ему приснилось.
– А кто вы?
Наконец-то до меня дошло, что этот парень не может быть простым официантом.
– Я тот, с кем вы сейчас говорите, – уклончиво ответил он. – Какая разница, кто я? Я здесь работаю… Да, кстати, видите эту парочку у окна? Сделайте одолжение: не пытайтесь с ними поздороваться. Они будут вам рады, но… Одним словом, если вы не хотите, чтобы этот прекрасный мир все-таки рухнул, вы выйдете отсюда как ни в чем не бывало.
– А кто они? – спросил я. – Я отсюда не могу разглядеть.
– И не надо! – отрезал он. – Могу сказать только, что эта милая дама с вашей помощью проиграла один забавный спор. Кажется, сейчас она собирается расплатиться.
Я увидел, как женщина, сидящая у окна, дотянулась через стол до своего спутника и звонко чмокнула его в щеку.
– Символическая расплата, – прокомментировал официант. – Старик Один куда великодушнее, чем может показаться при первом знакомстве. Так вы выполните мою просьбу?
– Да, конечно. Я бы и сам не стал к ним приставать. Когда-нибудь, в другое время, в другой жизни. Но только не сейчас!
– Это правильно, – одобрительно сказал мексиканец.
Я поднялся со стула, с трудом передвигая ватные ноги, направился к выходу. Официант критически оглядел меня с ног до головы и придержал за локоть.
– Вы замерзнете. Подождите, я дам вам свое пальто.
– Замерзну?! Май месяц, и у меня теплый свитер.
– Не май, а декабрь. Двадцать пятое декабря, а вы как думали?
Я грузно опустился на стул и молча сидел, с тупым любопытством прислушиваясь к звону в собственной голове, пока он не принес мне старенькое черное пальто. Оно оказалось немного широко и коротковато, но жить было можно.
– Счастливого Рождества, герр Макс! – сказал официант, почти силком выставляя меня за дверь. – Как вам мой подарочек?
