победу над низменными отцовскими инстинктами, поэтому он как миленький отправился в гости к Джуффину. А я пошел домой.
Стоило утопить в Хуроне чужое горе, и моя собственная жизнь тут же стала понемногу налаживаться. Начать с того, что Хумха был нарасхват. По ночам они с Джуффином резались в карты. Днем призрак обычно болтался в его кабинете, где вовсю развлекался, изводя нравоучениями бедную леди Рениву, чьи стойкость и невозмутимость, проявленные в те нелегкие времена, по сей день вызывают у меня благоговейную оторопь. Господин Почтеннейший Начальник практически не расставался с Хумхой, спрашивал его совета по любому пустяковому поводу, с искренним интересом выслушивал рассказы о старых временах и между делом выведал у него массу полезных секретов. Уверял меня, что давно не имел случая узнать так много любопытных вещей за один присест, и, кажется, не врал. Когда Джуффин был занят, на пути устремившегося ко мне призрака вырастал дотошный сэр Шурф с тетрадкой наперевес. Неразрешимые теоретические противоречия, то и дело вскрывавшиеся в ходе углубленного изучения фонетики угуландских заклинаний, терзали его смятенное сердце, и только Хумха был способен ненадолго усмирить эту бурю.
Таким образом, благодаря усилиям коллег я снова мог нормально работать. По сторонам, конечно, озирался несколько чаще, чем следует, к тому же обзавелся дурной привычкой чуть ли не каждые полчаса слать зов Джуффину, вызнавать, где сейчас находится и чем занимается призрак, но по сравнению с началом нашей с Хумхой совместной жизни это были сущие пустяки. Я даже как-то ухитрился найти приличного повара. До прежнего ему, конечно, было далеко, зато он обладал покладистым характером, искренней любовью к кулинарному искусству и неукротимым стремлением к совершенству. Поэтому когда призрак отца моего, преодолев все преграды и соблазны, добирался до дома и принимался изводить повара полезными советами, следуя которым можно было быстро и без хлопот загреметь лет на сто в Холоми за вопиющие нарушения Кодекса Хрембера, тот с благодарностью выслушивал поучения, а кое-что даже записывал для памяти, чем сразу же заслужил снисходительную приязнь Хумхи. Таким образом, в доме воцарился гражданский мир, первыми плодами которого стали вполне сносные завтраки.
Так прошло почти три дюжины дней. Я почти смирился с мыслью, что призрак отца останется со мной навеки, и даже начал думать, что эту беду вполне можно пережить — при условии, что Джуффину Халли никогда не наскучат карты, а сэр Шурф не сумеет обуздать снедающую его маниакальную страсть к интимным беседам о фонетике. Хотя, чего греха таить, мысль о побеге в Куманский Халифат время от времени будоражила мое воображение. Но я гнал ее прочь.
Однажды я вернулся домой, как обычно, за полночь. Хумха, по моим расчетам, должен был объявиться только на рассвете, поскольку они с Джуффином засели за карты всего три часа назад — по их меркам, едва во вкус войти успели. Однако призрак поджидал меня в спальне. Вид он при этом имел столь мрачный и торжественный, что я заподозрил неладное. Неужели умудрился разругаться с Джуффином? И как я теперь, интересно, буду жить?!
— Ну жил же ты как-то без меня триста с лишним лет, — сказал призрак.
Сперва я подумал, что он отвечает на мой невысказанный вопрос, и почти успел рассердиться — ага, значит, теперь Хумха мои мысли читать повадился! Но тут же осознал смысл сказанного и во все глаза уставился на отца.
— Ты это о чем?
— О том, что ты как-нибудь проживешь без моего присмотра. В конце концов, ты уже вполне взрослый. Молодой еще, а все-таки не ребенок.
Я ушам своим не верил.
— Рад, что ты это понимаешь, — наконец сказал я.
Хумха даже огрызаться не стал, и это было настолько на него не похоже, что я даже немного забеспокоился.
— У тебя все в порядке?
— Ну наконец-то я дождался от тебя этого вопроса, — тут же огрызнулся он.
Ага. Так уже лучше.
— А все-таки?
— У меня все в полном порядке, — отрезал призрак. — Надеюсь, ты сможешь сказать о себе то же самое, когда мы в следующий раз встретимся.
Я хотел было заметить, что это целиком зависит от того, даст ли он мне спокойно проспать пару часов, оставшихся до утра, но вовремя прикусил язык. Ясно же, что все эти разговоры неспроста. И хорошо бы наконец понять, что происходит. А Хумха, как всегда, не рвался давать подробные объяснения.
— Ну и когда же ты планируешь встретиться со мной в следующий раз? — наконец спросил я.
— Лет через сто, — небрежно ответил призрак. — Двести — это все-таки слишком много. Вдруг вы снова угодите в неприятности — ты и твой хитрый шимарский начальник. Опять какую-нибудь пакость в Холоми потащите, камня на камне от города не останется…
— Да, без тебя мы бы серьезно влипли с этим горем, — искренне сказал я. — Хорошо, что ты был рядом.
— Ну хвала Магистрам. Думал, уже никогда не дождусь от тебя этих слов. Теперь, пожалуй, можно и попрощаться.
— А… куда ты пойдешь?
Я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, перспектива избавления от призрака отца кружила мне голову. С другой стороны, я совершенно не представлял, куда он может деться. И пожалуй, не был готов просто выкинуть его на улицу. Пропадет ведь, в таком-то виде, да еще с его вздорным характером.
— Вселенная велика, — надменно сказал Хумха. — И если верить хотя бы сотой части того, что рассказывают, там найдется немало любопытного. Благо мое нынешнее состояние подходит для путешествий куда больше, чем прежнее. В этом великое преимущество нас, мертвых, перед вами, живыми.
Я постепенно начал понимать, под чью дудку он запел. И в очередной раз поразился дипломатическим талантам Джуффина Халли. Заинтересовать Хумху чудесами вселенной и убедить отправиться в странствия — немыслимо! В прежние времена его из дома-то выманить никому не удавалось, даже в очень хорошую погоду.
— Что ж, идея сама по себе недурная, — наконец сказал я. — Ты уж, пожалуйста, береги себя. Буду рад повидаться через сто лет.
— Да ладно, не завирайся, — отмахнулся призрак. — Будет он рад, как же…
— Можешь не верить, дело хозяйское. Но в гости все же заглядывай, — великодушно сказал я. — Заодно проверишь, обрадуюсь или нет.
— Что я точно проверю, так это усвоил ли твой новый повар мои уроки. Если нет — выгоню, так и знай.
— Ладно, — кивнул я. — Тогда я не стану увольнять его до твоего возвращения. Сам с ним разбирайся.
— Наконец-то ты понял, что самые важные вопросы в семье должен решать я! — Хумха торжествовал.
Я нашел в себе силы промолчать. А то ведь если начать спорить, прощание растянется до утра и хорошо если не отменится вовсе. Достал из кисета трубку и принялся ее набивать. Весьма умиротворяющее занятие.
— Ты до сих пор сердишься, что я тебя тогда заколдовал? — неожиданно спросил призрак.
Я неопределенно пожал плечами. Сержусь, не сержусь — что это меняет?
— Я бы тебя расколдовал, если бы ты попросил, — неохотно сказал он. — Ну, может, не сразу, какое- то время спустя. Но расколдовал бы. А ты больше ни разу не зашел. И даже зов не прислал.
— Не хотел давать тебе возможности превратить меня еще во что-нибудь, — объяснил я. — Никому не нравится чувствовать себя беспомощным. Тебе тоже не понравилось бы. Скажешь, нет?
— Ну, положим, я бы никому не позволил меня заколдовать! — высокомерно заявил Хумха.
