Когда эхо перестало отражаться от стен арены, распахнулись другие двери, выпустив дибблмонских чудовищ. Вокруг тлеющих угольков их красных глазок змеились щупальца, топот массивных ног сотрясал арену. Толпа беззвучно замерла, затаив дыхание.
Теперь улыбаться настала очередь Доблестному — его партнеры взбирались на ринг, небрежно срывая со столбиков канаты. Дибблмоны, несмотря на свои размеры, оказались на удивление подвижными.
Клыкастый и Шкуродер напоминали оленей, угодивших на шоссе в лучи фар приближающегося грузовика. Шкуродер нервно озирался — наверное, высматривал возможность незаметно смыться. Испустив душераздирающий визг, от которого нервная система Сэма непроизвольно перешла в режим «дерись или беги», один из врмов (Сэм узнал в нем Сфилфа) выставил когти и бросился на дибблмона. Толпа одобрительно взревела. Наконец-то началось нечто такое, что они могли понять.
Кто-то из дибблмонов (вероятно, Ксотт), по-слоновьи протрубил в ответ, брызгая слюной, и поднялся на задние конечности, выставив передние лапы и щупальца. Люди на ринге и все, сидящие в зале, затаили дыхание, ожидая столкновения.
Однако Сфилф резко затормозил.
— Тупица, — заявил он, царапнув когтем ноги Ксотга.
— Сам дурак, — ответил Ксотт, слегка шлепая Сфилфа щупальцем по боку. Обменявшись земными любезностями, оба инопланетянина перебрались через канаты и присоединились к стоящим возле ринга земным партнерам.
Клыкастый и Артур вышли на середину ринга, судья поднял руки. Прозвенел гонг. Соперники немедленно сшиблись, что-то громко вопя. Смазанные маслом тела разлетелись, срикошетили о канаты и едва не снесли с ринга судью. Бойцы сходились снова и снова.
Сэм изумился — как человек может выдерживать такое избиение? — но потом заметил, что соперники «растягивают» удары, что Клыкастый, падая на врага, смягчает силу столкновения, принимая тяжесть тела на колени и локти, что «мертвые» захваты Артура оказываются не столь уж эффективными. Ему пришлось признать, что Клыкастый очень хорош в своей роли, изображая воплощение зла, истязающего Артура на грани жизни и смерти. Во всяком случае, со стороны все выглядело именно так.
Рефери опустился на колени, пытаясь разглядеть, прижат ли Артур к полу после нескольких бросков Клыкастого, и тут Артур протянул руку к выставленному щупальцу Ксотта. Конечности соприкоснулись, и дибблмон, взревев не хуже охваченного любовной страстью слона, прыгнул на ринг.
После столкновения Клыкастого швырнуло на маты. Сэм никогда бы не поверил, что человек способен улепетывать, лежа на спине, но Клыкастому это удалось. Вопя от ужаса, он дополз до своего угла ринга и коснулся одного из врмов.
Сфилф буквально взлетел в воздух и приземлился между человеком и приближающимся дибблмоном. Инопланетяне на мгновение замерли, уставившись друг на друга. Наконец-то настал момент, ради которого они сюда прилетели. Зрители смолкли. Соперники настороженно закружили по рингу.
Рефери проворно попятился к канатам, стараясь держаться как можно дальше от любого из них.
Наконец противники остановились и сцепились. Сэм сжался, ожидая вот-вот увидеть брызнувшую кровь.
— Объективной реальности не существует! — заявил Сфилф, полоснув бритвенно-острым когтем по боку Ксотта и украшая его метровой резаной раной.
— А я опровергаю это так, — возразил раненый дибблмон, обхватывая врма щупальцами посередине и лупя оппонентом по матам. После каждого такого костедробительного удара во все стороны разлеталась черная и зеленая чешуя.
— Вся реальность есть артефакт языка, — ответил полуоглушенный Сфилф, отсекая Ксотту кончик щупальца.
— Язык для реальности — лишь набор символов! — взревел Ксотт и швырнул потрепанного Сфилфа примерно на десятый ряд сидений.
— Все, с меня хватит, — заявил рефери, нырнув под канаты и проносясь мимо Сэма.
Рефери мчался по проходу под свист толпы, сдирая и отшвыривая судейскую майку, и тем самым символически слагая с себя и без того мнимую власть.
Такой шанс упускать было нельзя. Сэм повернулся к Мардннну:
— Полагаю, матч придется отменить, потому что нет судьи. Мардннн ненадолго задумался.
— Нет проблем, Шэмм. Вожжми майку. Будешш шудит.
— Я не умею! — возопил Сэм. — Кстати, у меня и лицензии нет. — Ему оставалось лишь надеяться, что в этой области Мардннн столь же невежествен, как и он сам.
— Болшшая премия, — пообещал Мардннн. — Миллион глизинтов!
— Всего миллион? — недоверчиво уточнил Сэм.
— Уо'кей, миллиард, — капитулировал Мардннн. Сэм мгновенно сообразил, что таких денег ему не заработать за всю жизнь, даже с учетом комиссионных и взяток.
— Миллиард! — ошеломленно повторил Сэм. Мардннн задумчиво съежился.
— Щ тобой трудно торрговатша, Шэмм. Дешшать миллиардов или нишево.
У Сэма хватило ума промолчать. Образы роскошного отпуска во Флориде, а то и на какой-нибудь райской планете, предстали перед его мысленным взором. Но чтобы оказаться
И тут он заметил переливающийся наряд утреннего гостя — тот сидел неподалеку, упорно сверля Сэма взглядом. Выбор очень простой — умереть или на ринге, или возле выхода с арены. Он мог надеяться лишь на то, что смерть окажется быстрой и безболезненной. Подобрав полосатую майку, Сэм поднялся на ринг под приветственные крики зрителей.
В центре его стоял Ксотт, дожидаясь от противников ответных действий. Толпа начала нетерпеливо топать.
Сэм взглянул на Шкуродера, которому теперь полагалось броситься на защиту партнера. Однако у того появились сомнения в разумности подобного поступка.
— Давай! Давай! Давай! — вопила толпа. Шкуродер обвел взглядом беснующихся зрителей, взглянул на дибблмона, заливающего кровью ринг, потом в район десятого ряда, куда приземлился врм. Боец поколебался, набрал в грудь побольше воздуха и забрался на ринг. Толпа одобрительно взревела. Сэм воздал должное Шкуродеру — то ли его храбрости, то ли тупости.
— Первопричины не существует, — рявкнул дибблмон в лицо противнику и молниеносно хлестнул щупальцами.
— Вот тебе! — прорычал в ответ Шкуродер, небрежно отмахнувшись от щупалец и под аплодисменты толпы показывая Ксотту средний палец.
Вместо наступления ошеломленный Ксотт попятился:
— Я не в силах понять твоего довода. Объясни.
— Я обмотаю тебя этими долбаными канатами и затолкаю твою уродливую башку тебе же в задницу! — выкрикнул приободрившийся Шкуродер. Он шагнул вперед и был поощрен отступлением противника.
Не сводя глаз со Шкуродера, Ксотт коснулся щупальцем человека, своего партнера по команде.
— Я должен обдумать эту прагматическую логику, — пояснил он.
Красавец пролез между канатами и обошел вокруг принявшего боевую стойку Шкуродера. Он подтянул трусы, выпятил грудь и подарил толпе свою фирменную ослепительную улыбку. Толпа ответила приветственными воплями, и Красавец поднял руки, принимая их обожание.
Шкуродер подбежал к канатам, оттолкнулся от них и помчался к канатам на противоположной стороне, чтобы оттолкнуться снова, но улыбающийся Красавец этого словно не замечал. Взревев, Шкуродер боднул противника между лопаток. Толпа неодобрительно зашипела, когда Красавец вскрикнул и упал ничком, сжимая плечо и перекатываясь из-за боли. Шкуродер, не останавливаясь, подпрыгнул и рухнул на противника. Несколькими быстрыми движениями он пнул Красавца коленом в лицо, зажал его голову, приподнял и ударил головой об угловой столбик. Звук от соприкосновения черепа с древесиной разнесся по
