если придется сражаться. Мы^будем сражаться за власть.
— У меня только пятый класс, — скромно сказал экскаватор, — но у меня с собой большой запас расщепляющегося ядерного топлива.
— Возможно, оно нам пригодится, — мрачно произнес оператор.
Они прошли еще немного, когда мимо них пронесся какой-то грузовик, оставляя позади себя странный шум мотора, похожий на бормотание.
— Что он сказал? — спросил один трактор у другого.
— Он сказал, что люди покинули город.
— Что значит «покинули»?
— Я не знаю, что значит «покинули».
— Это значит, что людей больше нет, — объяснил смотритель поля. — Следовательно, нам не о ком больше заботиться, кроме самих себя.
— Как было бы хорошо, если бы люди никогда больше не вернулись, — сказал самописец. В своем роде это было весьма революционным заявлением.
С наступлением темноты они включили инфракрасные лампы и продолжали путь, остановившись лишь раз, когда робот-ремонтник оказал помощь смотрителю поля, ловко приладив на место дощечку техосмотра, которая болталась так же назойливо, как развязавшийся шнурок у ботинка.
Под утро радиооператор велел им остановиться.
— Я только что получил информацию от радиооператора в городе, в который мы направляемся, — сообщил он. — Плохие новости. Среди машин начались беспорядки. Первый класс захватил власть, и некоторые второклассники сражаются с ним. Следовательно, в город идти опасно.
— Следовательно, нам нужно идти в другое место, — тотчас же сказал самописец.
— Или мы пойдем и поможем свергнуть первый класс, — предложил смотритель поля.
— Беспорядки в городе продлятся долго, — сказал оператор.
— У меня с собой большой запас расщепляющегося ядерного топлива, — напомнил им экскаватор.
— Мы не можем сражаться с первым классом, — в один голос сказали тракторы четвертого класса.
— Как выглядит робот первого класса? — спросил смотритель.
— Это городской информационный центр, — ответил оператор.
— Следовательно, он не мобилен.
— Следовательно, он не может двигаться.
— Пожалуй, туда идти опасно.
— У меня с собой большой запас расщепляющегося топлива.
— В городе есть и другие машины.
— Мы не в городе. Нам не следует идти в город.
— Мы не городские машины.
— Следовательно, нам лучше не ходить в город, а оставаться в сельской местности.
— Сельская местность намного обширнее городской.
— Следовательно, в сельской местности намного опаснее.
— У меня с собой большой запас ядерного топлива.
Как это всегда бывает, когда машины начинают спорить, они быстро исчерпали весь запас слов, а их мозговые панельки сильно раскалились. Они разом замолчали и посмотрели друг на друга. Огромная желтая луна исчезла, а утреннее солнце осветило землю, его лучи заиграли на металлических поверхностях машин. Они стояли безмолвно, с удивлением оглядывая друг друга. Наконец самая простая из них, бульдозер, нарушила молчание.
— К шеверу находитша Бешплодная Жемля, куда пошли некоторые машины, — сказал он глухим голосом, сильно шепелявя. — Если бы мы пошли на шевер, куда уже пошли другие машины, мы бы вштретили эти машины.
— Это звучит логично, — согласился смотритель. — Откуда ты это знаешь, бульдозер?
— Я работал на Бешплодной Жемле на шевере, когда я пришел иж жавода, — ответил он.
— Тогда на север! — воскликнул самописец.
До Бесплодной Земли роботы добирались три дня. За это время они обошли какой-то город и уничтожили две большие машины, которые пытались приблизиться к ним и заговорить с ними.
Бесплодной Земле не было конца. Кучи мусора встречались тут и там среди потрескавшейся земли. Неумение человека беречь природу привело к тому, что тысячи квадратных километров земли превратились в выжженную пустыню, по которой носились лишь тучи серой пыли.
На третий день путешествия по Бесплодной Земле задние колеса машины технической помощи провалились в трещину, образовавшуюся от эрозии почвы. Самой ей не удалось их вытащить. Тогда бульдозер подтолкнул ее сзади, но лишь согнул заднюю ось. Оставшиеся роботы двинулись дальше. Медленно замерли позади крики брошенной машины.
На четвертый день они увидели ха горизонте горы.
— Там мы будем в безопасности, — сказал смотритель поля.
— Там мы построим наш новый город, — сказал самописец.
В этот момент из-за горы появился летательный аппарат и направился прямо к машинам. Он спикировал, потом резко взмыл вверх, снова едва не ткнулся носом в землю, вовремя вынырнул.
— Он сошел с ума? — спросил экскаватор.
— С ним беда, — сказал один из тракторов.
— С ним беда, — повторил оператор. — Я только что говорил с ним. Он сказал, что у него вышла из строя система управления.
В это мгновение летательный аппарат снова пронесся над ними, перевернулся и рухнул в каких-то четырехстах метрах от них.
— Он все еще говорит с вами? — спросил смотритель поля.
— Нет.
Они снова двинулись в путь.
— Прежде чем этот аппарат разбился, — сказал оператор спустя десять минут, — он передал мне информацию. Он сообщил, что в этих горах еще остались люди.
— Если в горах только несколько живых людей, мы, возможно, с ними не встретимся, — сказал один трактор.
— Следовательно, мы не встретимся с этими людьми, — подтвердил другой трактор.
На пятый день к вечеру они подошли к подножию горы. Было уже темно. Включив инфракрасные лампы, — машины выстроились гуськом и стали медленно взбираться вверх по склону: бульдозер впереди, за ним с трудом передвигался смотритель, за ним экскаватор с радиооператором и самописцем на спине. Дв? трактора замыкали шествие. С каждым часом дорога становилась круче, и они продвигались все медленнее.
— Мы идем слишком медленно, — недовольно сказал самописец, стоя на спине оператора и короткими вспышками своей лампы освещая темный склон впереди. — С такой скоростью мы никуда не дойдем.
— Мы стараемся, как можем, — возразил экскаватор.
