Дронго, только был несколько у?же в плечах.
Третьим пожал гостю руку прокурор Петр Вукославлевич.
Шаповалов пригласил Дронго к столу. Дежурный офицер внесла небольшие чашечки кофе, расставила их перед гостями и быстро вышла.
– Давайте начнем, – сразу предложил Шаповалов. – Наши сербские друзья попросили о срочной встрече с присутствующим здесь известным экспертом-аналитиком, и господин Дронго любезно согласился. Остальное говорить вам, Александр Михайлович.
– Спасибо, – поблагодарил Самойлов и продолжил: – Мы хотели встретиться, чтобы обсудить проблему, возникшую у наших гостей. Они прибыли с визитом для срочной встречи, полагая, что вы сможете разрешить их достаточно непростой вопрос. Должен сказать, что господин Вукославлевич хорошо говорит по-русски и может объяснить причину их срочного визита. Однако, прежде чем мы начнем, я хотел бы обратить внимание господина эксперта, что наша беседа должна остаться абсолютной тайной и не выходить за пределы этого кабинета ни при каких обстоятельствах.
При этих словах прокурор согласно кивнул головой, а генерал Обрадович нахмурился.
– Это я могу вам пообещать, – ответил Дронго.
– Вы можете отказаться, если посчитаете, что вам не стоит браться за расследование этого дела, – продолжал Самойлов, – но хочу вас предупредить, что, если вы все-таки согласитесь, пути назад уже не будет. Вы не можете начать расследование, а затем отказаться. Надеюсь, вы понимаете, насколько серьезное дело вам предстоит, если сюда прибыла такая представительная делегация.
– Я все понимаю, – согласился Дронго, – но сначала надо выслушать приехавших и попытаться понять, что там происходит.
– Безусловно, – согласился Самойлов, взглянув на прокурора Вукославлевича, как бы приглашая его продолжить разговор.
– Господин Дронго… вы разрешите так к вам обращаться? – поинтересовался прокурор. По-русски он говорил достаточно хорошо, но с заметным акцентом.
– Меня обычно так и называют, – сказал Дронго.
– В таком случае позвольте вам объяснить, что именно я хотел бы вам сказать. Речь идет об убийстве нашего известного политика господина Предрага Баштича, который был убит два месяца назад во время конфиденциальной встречи, на которую прибыли представители оппозиционных партий нескольких соседних республик. После убийства были допрошены все свидетели, но мы так и не смогли разобраться, что именно там произошло. В результате арестованным оказался охранник господина Баштича, которого считают главным подозреваемым в совершении этого преступления. В настоящее время Янко Николич находится в белградской тюрьме. Его напарник, Радко Недич, тоже был арестован, однако в настоящее время его выпустили на свободу и забрали у него паспорт, поместив под домашний арест.
– Я читал об этом в материалах, которые мне удалось найти в Интернете, – сообщил Дронго, – но я не сумел понять детали происшедшего. Насколько я понял, именно охранник Николич является единственным подозреваемым, и у вас нет никаких других возможных подозреваемых лиц.
– Верно, – согласился прокурор, – именно поэтому мы подключили к расследованию наших лучших следователей. Поэтому приняли решение пригласить такого известного эксперта, как вы, чтобы попытаться выяснить, каким образом могло произойти это загадочное убийство.
– Давайте более подробно. Почему загадочное, если у вас только единственный подозреваемый? Я пока ничего не могу понять.
– Убийство произошло на частной вилле, которую снимало правительство, недалеко от Белграда, на Дунае, между Старо-Быстрицей и Бичелишем. Трехэтажный особняк охраняется, как правительственная резиденция, там находятся сотрудники нашего специального подразделения – четырнадцать человек, повсюду камеры наблюдения. Посторонний попасть туда практически не может. Мы провели самое тщательное расследование, никаких шансов у чужого проникнуть на территорию просто не было. К тому же в этот вечер дежурил усиленный наряд, и рядом со входом находились еще две машины полиции.
В трехэтажном особняке апартаменты господина Баштича были на третьем этаже, – продолжал Вукославлевич, – он занимал угловые помещения, две большие комнаты. С левой стороны – сплошная стена, которая обрывается к Дунаю. Вокруг дома постоянно ходили дежурные сотрудники охраны, и повсюду были установлены камеры слежения. Комнаты Баштича примыкали к апартаментам, которые занимал его заместитель по партии Драган Петкович. В этот вечер он как раз был в особняке вместе со своей супругой, собиравшейся улетать в Вену. В коридоре дежурил охранник Николич.
– Кто оставался на третьем этаже?
– Там еще комнаты для премьера, но они расположены чуть дальше. Но в тот вечер премьера в здании не было, и туда никто не входил. Мы это тоже проверяли.
– Петкович был не один?
– Нет, с супругой. Дело в том, что в этом здании должна была состояться встреча представителей левоцентристских партий, представляющих Сербию, Хорватию, Македонию, Словению, Черногорию и Боснию. Впервые после распада Югославии была сделана подобная попытка попытаться договориться о возможных совместных действиях. В отличие от Советского Союза, где двенадцать республик до сих пор входят в Содружество Независимых Государств, нам не удалось создать ничего подобного. Хорватия и Словения уже вошли в Европейское сообщество, они всегда считали себя частью западного мира. Босния все время балансирует на грани войны. С Македонией проблемы у Греции – вы знаете, что они категорически выступают против самого названия их государства, считая, что Македония – часть самой Греции, а у нас даже Черногория умудрилась отделиться от Сербии и не захотела быть с ней в едином союзе.
– Одиннадцать, – неожиданно произнес Дронго.
– Что одиннадцать? – не понял Вукославлевич.
– В СНГ осталось только одиннадцать государств, – напомнил Дронго. – Грузия уже вышла из состава Содружества.
– Одиннадцать, – согласился Вукославлевич, – все, кроме Прибалтики и Грузии. Но у нас подобное разделение было слишком болезненным, поэтому любые переговоры о возможном, даже экономическом сотрудничестве в течение стольких лет были практически невозможны. И только теперь, спустя двадцать лет после фактического начала распада Югославии, мы сделали попытку о чем-то договориться. Хотя бы на уровне левых партий. Но в результате эта встреча закончилась трагедией.
– Значит, в особняке находились «гости»?
– Они приехали для переговоров. Четверо представителей из Хорватии, Словении, Боснии и Македонии. Представитель Черногории не успел приехать. Но все четверо обсуждали возможные документы, находясь в зале приемов на первом этаже. Вместе с ними там работали Баштич и Петкович. В самом особняке было еще несколько человек. Примерно в семь вечера решили сделать перерыв на ужин, и оба сербских политика поднялись наверх. Петкович почти сразу спустился. Он проводил жену в Белград, она должна была вернуться в город, чтобы лететь в Вену. Затем Петкович присоединился к остальным и провел с ними около двух часов, примерно до девяти часов вечера. Абсолютно точно установлено, что они вместе ужинали, и никто из пятерых чиновников из зала не выходил. Примерно в восемь вечера Петковичу позвонил Баштич, желавший уточнить какой-то вопрос. Петкович разговаривал со своим шефом в присутствии остальных гостей. На мобильных телефонах обоих был зафиксирован этот звонок. А еще через час Петкович, встревоженный отсутствием своего руководителя, сам поднялся к нему в апартаменты. И тут же попросил охранника Недича позвать вице-премьера. Недич сообщил об этом Николичу. Сидевший у дверей Николич уверял, что никто в помещение к Баштичу до этого не входил. Затем Николич вошел в апартаменты вице-премьера и обнаружил его убитым. Буквально через несколько секунд туда поднялись остальные. Среди гостей оказался врач по профессии господин Мирослав Хриберник, который установил факт смерти заместителя премьера.
При этом он обратил внимание, что вице-премьер был задушен не раньше чем за час до того, как они его обнаружили. Возможно, сразу после своего телефонного звонка. Прибыли полицейские эксперты, врачи, следователи, здание оцепили, всех находившихся в доме допросили, даже полицейских, которые дежурили на улице. Но никто ничего не мог объяснить. – Вукославлевич закончил и озадаченно взглянул на Дронго. Затем, немного подумав, добавил: – Мы провели самое тщательное расследование, которое только могли
