- Скажи, человече, а ты бы сам на месте нашего старика как бы поступил? Сдержал слово или нет?
- Я всегда честно жил, - обиделся дикарь, - а вот вы, летние люди, кто вас разберет?
- В самом деле… кто нас разберет?
По пути пришлось обойти еще два довольно больших поселения - оба были окружены стенами, одно - деревянным частоколом, а другое, довольно большой поселок, можно сказать, город - даже каменной стеной, усиленной несколькими башнями. Камней здесь имелось в избытке, Морт частенько видел валуны и целые россыпи булыжников. Вроде бы, такие остаются в местах, где жили древние. Что он слышал об этом? Люди, жившие до прихода Зимы, что-то такое… Землю за Тархийскими горами люди стали отбирать у Зимы относительно недавно, здесь лучше сохранились приметы седой древности. В Джагайе и прилегающих краях таких уже не сыщешь. Откуда он, Морт, это знает? Начала просыпаться память? Ах, нет, это Туйвин рассказывал.
На гребне поросшего кривыми деревцами холма Морт остановился. Проводник шагал дальше, спускался по склону, а Морт стоял и смотрел на открывшуюся панораму - перед ним лежала широкая долина, пригорки, перелески, небольшие озерца, в которых отражалось голубое безоблачное небо, видны брошенные деревни, поля вокруг них давно зарастают лесом и кустарником… а дальше, у горизонта нагромождением серых камней показался Галдерберн. Над городом высилась башня. Без привычного блеска кристалла она казалась слепой. Слепой каменный великан среди выводка детишек - крошечных по сравнению с башней домиков.
- Чего встал, идем! - бросил Туйвин, шагая мимо. - Там, впереди, конец многих историй.
- Я бы предпочел начало историй! - крикнул ему вслед Морт.
Потом мимо прошел Матиал с младшим пленником, и Морт тоже зашагал по склону вниз. Когда спустились с холма, город пропал из виду, только слепая серая башня маячила над лесом. Снова потянулись унылые болотца и озерца, чередующиеся с чахлыми зарослями на пригорках. Кое-где из почек начали разворачиваться свежие зеленые листочки, где-то пробилась молодая трава, но можно было увидеть и дотлевающие в тени остатки сугробов. Зима крепко держала этот край в костлявых морозных пальцах.
Наконец добрались к воротам Галдерберна. Город располагался на широком плоском холме, когда-то его окружал ров, теперь заполненный талой водой. Когда до стен оставалось около двух сотен шагов, проводник остановился.
- Вот ваш город… ну так что? Пойдем мы с сыном?
Матиал недовольно заворчал, поднимая нож, но Морт положил ему руку на плечо и отодвинул от младшего пленника.
- Пусть идут. Не до них теперь. Эй вы, оба, а ну бегом!
Туйвин проводил убегающих дикарей недовольным взглядом - он-то скорей был согласен с соплеменником, но и впрямь было не до них. А Лайк уже шел к воротам.
Подвесной мост оказался опущен, одна ржавая цепь все еще тянулась из отверстия в стене к кованому кольцу на бревенчатом настиле, другая цепь повисла вдоль каменной кладки барбакана, от нее вниз пролегли оранжевые и коричневые потеки - цепь ржавела. Ворота были сломаны, из портала и со стен не доносилось ни звука, однако ворон мага кружил над воротами и непрерывно оглашал окрестности хриплым карканьем. Судя по поведению птицы, в заброшенном городе ждала засада.
- Вот город для истинного народа, - объявил Лайк. - Тебе нравится, Туйвин?
- Пока что не очень. Ну что, войдем?
- Там ждут дикари, - напомнил Махаба. - Но верно, от того, что мы будем топтаться на месте, лучше не станет никому.
Он вскинул лук и пустил стрелу в бойницу над воротами. Морту показалось, что, когда стрела исчезла в темной щели, за парапетом что-то двинулось. Однако дикари, если они и ждали пришельцев на стенах, ничем своего присутствия не выдали.
- Что ж, - Морт вытащил меч. - Я иду.
- Погоди, - бросил Лайк, выступая вперед. - Может, стрелы Махабы просто маловато?
Маг вскинул посох, с кристалла сорвалась струя пламени, хлестнула по бойницам, облизала края. Языки огня сунулись внутрь, и теперь там точно кто-то негромко вскрикнул, раздался шорох и стук. Морт бросился бегом по мосту, влетел в тень под порталом и поскользнулся на замерзшей луже. Под перекрытием собралась вода, зимой она замерзла и теперь не успела растаять, так что въезд в ворота превратился в ледяную полосу.
Падая на спину, Морт успел заметить метнувшуюся из ниши тень, над ним просвистело лезвие. Скользя на спине, он наугад ткнул мечом, острие встретило препятствие, распороло одежду из шкур и мягко вошло в тело. Рана вышла неглубокой, но дикарь на миг замер, хватая себя за распоротый бок, и тут же ему в спину ударила стерла.
Больше Морт ничего не успел заметить, потому что он, окутанный облаком брызг, вкатился по льду на освещенную солнцем площадку за воротами. Ударил сапогами под колени выскочившего навстречу дикаря, перекатился - и в то место, где он только что ворочался в луже, ударила здоровенная дубина. Взметнулись брызги, Морт вскочил из лужи, нанося широкий удар мечом. Клинок превратился в размазанную блестящую полосу, Дикари отшатнулись - их оказалось много, больше десятка человек бросились к Морту с разных сторон, Он завертелся в кольце направленных в него копий. Дикари мешали друг другу, спеша разделаться с первым противником, Морт почувствовал укол в бок, костяное острие вошло сквозь звенья кольчуги и сломалось. Бастард тоже достал одного противника, потом другого… это не было правильной схваткой, к каким готовят воинов. Дикари бросались на Морта со всех сторон, скользили по льду, падали, а он метался в толпе, широко взмахивая длинным мечом. иногда он кого-то валил с ног, иногда ему тоже доставались удары. Под ногами плескалась вода, Морт скользил, уклонялся, и не переставал вращать клинком - вся надежда была на длинное лезвие бастарда, оно крушило подставленный древки копий и легко отбивало удары топоров на коротких рукоятях.
Звуки схватки слились в сплошной крик-лязг-треск. Вскоре Морт почувствовал, что выдыхается, он не мог долго в таком темпе размахивать полуторным мечом. Вот коренастый дикарь бросился на него, выставив обшитый кожей шит и держа на отлете ржавый железный топор, Морт врезал из последних сил и развалил щит надвое, коренастый отшатнулся, на его месте возник громадный рыжебородый детина с разинутым ртом, он обеими руками заносил над головой тяжеленную дубину. Вдруг Морт как-то разом понял: верзила орет. Рев богатыря перекрыл какофонию битвы, время растянулось, мгновения длились и длились, дикарь орал, Морт разворачивал руки с бастардом - медленно, слишком медленно… а дубина опускалась на его голову.
С глухим стуком в глазницу бородатого дикаря вошла стрела, рассыпались красные брызги, дубина в полете сменила направление, и удар пришелся Морту в плечо, он рухнул, правая рука потеряла чувствительность, Морт в падении отмахнулся от направленных в него костяных наконечников, левой рукой было трудно правильно вести тяжелый клинок бастарда. 'Со мной ничего не случится, - успел подумать Морт, - меня поцеловала принцесса Зимы'.
В лицо пахнуло жаром, над лежащим Мортом пронеслись сгустки багрового пламени, дикари с воем бросились врассыпную - к спасительным стенам домов. Морт поднял голову - к нему бежали товарищи. Первым, скользя на льду, семенил Туйвин, с копьем наперевес. Копье он держал правильно, как учил хромой старик - ветеран зимней стражи. Там, на севере, в Лайвене.
- Вперед! - рявкнул Лайк, размахивая дымящимся посохом. - Пробиваемся к башне! Там я смогу вас защитить!
Башня нависала над городом, тяжелая, мощная, серая. К ней уводила улица, когда-то мощеная бревнами, а теперь покрытая липкой грязью и лужами. Дома с выбитыми окнами, распахнутыми и сорванными с петель дверями, просевшими кровлями… Одно здание развалилось, и обломки стены наполовину перегородили улицу, как баррикада. Между прогнивших балок и облепленной мхом штукатурки Морт заметил человеческий череп. К руинам улепетывали двое местных.
Морт вскочил, Лайк пробежал мимо, старик тяжело дышал и отхаркивался, за ним, не отставая, но и не вырываясь вперед, следовали Туйвин и Матиал. Махаба на бегу пустил стрелу в переулок, Морт не видел, что там, вероятно, там тоже скрылся кто-то из местных. Вскочив, он побежал рядом с эйбоном. Замыкал шествие лохматый ослик, похудевшие вьюки подпрыгивали на его спине, и ворохи грязных капель летели из-под копыт.
