Магриба, или губернатор со свитой — надо было разобраться с этим со всем.
— Человек! — вскочил со своего места один из сидящих. — Там человек!
— Человек! Человек идет! — подхватили остальные.
Людоеды? Президент остановился и в некотором сомнении даже сделал шаг назад.
— Нет! Подождите! Постойте! — сразу заголосили собравшиеся у костра. — Заберите нас отсюда!
И такое неподдельное отчаяние звучало в их крике, что Президент вернулся. От сидевших выступил вперед странный человек: внешностью он очень походил бы на закопченного киргизского чернорабочего, если б не строгий черный костюм, надетый прямо на голое тело. Так же выглядели и другие собравшиеся; впрочем, кому-то не хватало брюк, а другим — пиджаков.
Курган, высившийся рядом с костром, оказался сваленными в кучу пустыми чемоданами trolley.
— Вы кто такие? — остолбенел Президент.
И узнал: перед ним те самые люди, что сновали деловито во время давешнего визита за стеклами аэропорта, изображая его жизнь. Для этого их привезли специально из Таджикистана, обещав покормить и заплатить, как только роль будет сыграна.
С тех пор организаторов они больше не видели, а потому не знали, закончена уже их работа или еще нет. Выхода из мертвого аэропорта они найти не умели. Днем старательно бегали туда-сюда с чемоданами, ночью ловили крыс и грелись у костра… Именно за эту покорность судьбе русские рабовладельцы и любят таджиков.
— Не знаете, уважаемый, работа закончилась уже? Мы можем домой ехать? — нерешительно спросил таджикский парламентер.
— Можете, — севшим голосом ответил Президент. — Сим дарую вам волю.
— Докладывай!
Начальник Контрольного управления — человек надежный, свой, чуть ли не вырезанный из личного Президентского ребра, — неловко молчал.
— Что там в Хабаровске?! Что со средствами из государственного бюджета?!
— Н-ну… Что со средствами из государственного бюджета?.. — глуповато улыбаясь, повторил начальник.
— Да! Освоены?!
— Освоены, — улыбнулся Начальник.
— А где результаты интернетизации органов власти?!
— Да! Где? — поддакнул Начальник.
— А деньги, которые мы перечисляли в Воркуту?!
— В Воркуту?..
— Неужели просто расхитили?
— Расхитили?!
— Почему я должен все это проверять сам?!
— Почему сам?..
— Ты для чего на это место поставлен, а?! Ты контролировать их поставлен! — перебивая силящегося поучаствовать в разговоре Начальника, зачастил Президент. — А ты что делаешь? Может, ты в сговоре с ними, а?! Ты глаза-то не отводи, когда я с тобой разговариваю! В глаза мне смотри, я сказал!
Тот послушно поднял взгляд.
Неживой. Оловянный.
— Ты представляешь?! Аэропорт брошен сразу, как я улетел! Таджиков там этих забыли несчастных, не потрудились даже их выпустить! На Олимпийских объектах — ни души… Я оттуда — в самолет и в Кемерово. Прилетел на сутки позже плана… Пусто! Сел в «Ниву», проехал по городу… Такое впечатление, что немцы только что отбомбились… Дороги разбиты… Пробки… Ни единого постового ДПС… Какие-то дебилы в лицо Нокией тычут, на ютьюб снимают… Беспредел! Ну, я в самолет и в Хабаровск хотел…
Возмущенно размахивая руками, Президент расхаживал по премьерскому кабинету. Он уже совершенно очевидно закипел, но Премьер отчего-то не собирался помогать ему выпустить пар, смотрел на него с прохладцей, отстраненно.
— Контрольное управление ничего не контролирует! Но ничего, я сам тогда… Сейчас вот прикажу в Находку… Потом в Калининград… Потом — в Тикси… Потом — в Питер…
— Хватит! — резко оборвал его Премьер. — Да что ты как баба?
— Что… Почему? — ошарашенно обернулся к нему Президент.
— Не сможешь ты всю страну проверить! Я тебе же говорил — посмотри, какая она! — Премьер ткнул в страну пальцем. — Она же гигантская! Пока летать будешь, в Москве олигархи cто раз сговорятся!
— Так ведь… Без ручного управления… Оно все… Все, понимаешь? Нет разве? — произнес Президент.
Премьер глубоко вздохнул, беря себя в руки, и потом — уже спокойно, мягко ответил:
— Не так. Не совсем так.
— Так зачем же летать тогда? — спросил Президент опустошенно.
— Так просто не объяснишь… — помолчав, промолвил Премьер. — Слышал про кормление тайских сомиков?
— Ну… Слышал.
— Сомики эти — дикие и безмозглые рыбины. Но если регулярно их подкармливать, по графику выходить на пирс… В общем, даже они в тебе хозяина признают. Так и у нас…
— Погоди-погоди… Погоди… Это что же… Все эти нацпроекты… Олимпиада… Строительство дорог…
— Программа вооружений… Доступное жилье… Нанотехнологии… — продолжил за него Премьер.
— И нанотехнологии?.. — жалобно спросил Президент.
— В особенности — нанотехнологии! — подчеркнул Премьер. — Все это — кормление тайских сомиков. По графику, понял? Чтобы не расплылись кто куда. График этот не ты устанавливал, и не тебе его сбивать!
— Ну хорошо… Ну допустим… Их в чем интерес, я понимаю… Но нам-то что? Нам-то их зачем кормить?
— Нам тоже интересно, — улыбнулся Премьер. — Ты иди, отдыхай. Потом как-нибудь сам поймешь. А мне пока с бумагами поработать надо.
Президент покорно кивнул, глядя в его оловянные глаза, и понуро побрел к выходу. На пороге он застыл, оглянулся на титаническую карту Родины, пришпиленную к стене, и пробормотал:
— Какая же она, сука, огромная… Была бы у нас маленькая страна, как Бенилюкс какой-нибудь… Тогда вот можно было бы порядок в ней навести… А так… Прям сбежать хочется, — совсем уже неслышно сказал он сам себе.
И тут его осенило.
— Быть тут иннограду, и имя ему — «Сколково»!
Нанотехнологический камень лег в ямку, и Президент принялся засыпать его бесплодным глинистым грунтом.
— Только высокие технологии! — шепотом обещал Президент своему Айпэду. — Никаких налогов… Небоскребы… Западные компании — все к нам… Все лучшие умы страны… Мира! Остановим утечку мозгов… Идеальный инвестиционный климат… Никаких административных барьеров! Сам все, лично! Никому не доверю… Можно даже границы сделать, пограничников поставить… Визы… Ни один из этих обормотов не въедет… Можно даже и валюту свою… «Инно»… Ничего, что небольшая… Монако вон тоже… Зато порядок можно будет… Европейцы еще позавидуют… Американцы позавидуют еще, будут из своего Купертино к нам мотаться за опытом…
Наконец нанотехнологический камень был окончательно погребен, и Президент, радостно улыбаясь, подошел к журналистской фаланге, будто копьями ощетинившейся длинными микрофонами-удочками.
— Мы еще и догоним, и перегоним! — пообещал телевизионщикам Президент. — Вот увидите!
