— Даже не знаю, что может быть реальнее… Марк, ты считаешь, я сошел с ума?
— Ты не сошел с ума, Джей. Выбрось это из головы.
Конечно, он мог и спятить, но глупо говорить такое приятелю. Я сел в свое вертящееся кресло.
Он полез в карман пальто, вытащил длинный конверт и положил его на стол. Я взглянул на штамп в верхнем левом углу: «Кохен и Фиск; юридическая консультация». Джей вынул из конверта какие-то бумаги и передал их мне.
— Посмотри их, — сказал он. — Я за этим и приехал. Хотя была и другая причина. Хотелось встретиться с тобой, Марк, и не потому что ты частный детектив. Ты мой друг, и я верю тебе.
— Разумеется, Джей. Все, что могу, сделаю, — сказал я.
Он почти совсем успокоился. Немного нервничал, но уже не сравнить с тем, что было. Я взглянул на верхний лист. На мгновение мне показалось, что я читаю какую-то бессмыслицу. «Таким образом, я передаю, перемещаю и продаю все свои права, собственность и проценты на капитал по следующему списку имущества…»
Я поднял глаза.
— Что за дьявольщина, Джей? Какая-то купчая. Для чего все это? В ней же нет никакого смысла.
— Нет, есть. Это я продаю.
Конечно, это была купчая и инвентаризационные ведомости магазина Джея на Девятой улице. А он стоил немало.
— Не понимаю, — сказал я со вздохом. — Почему?
Он тоже вздохнул и его щеки надулись при выдохе.
— У меня появились кое-какие неприятности. В принципе небольшая проблема, если бы я не вообразил себе вот этого.
Его губы, дрогнув, сложились в кривую усмешку.
— Не знаю, что реально, а что нет, но… В любом случае каждый вечер к закрытию ко мне начали приходить двое парней. Они предложили мне продать магазин.
— Но сам-то ты не хочешь продавать его, верно?
Он колебался.
— Смешно сказать, но я чуть не согласился. Они хотят купить дело за двадцать пять тысяч.
— Двадцать пять… Но почему, Джей? Магазин стоит в три-четыре раза дороже.
— Почти четверть миллиона. Ты же знаешь, сколько у меня товара. И вот я… Я чуть не продал им все. Мне с трудом удалось устоять, когда они пришли. Я так растерялся, что запросто мог натворить глупостей. И, боюсь, придется продать магазин.
— Боишься? Тогда что это за бумаги? Почему…
— Я хочу продать дело тебе, Марк.
— Мне? Что за дьявол, Джей? Я не хочу…
— За доллар.
Я посмотрел на него. По-видимому, парень и правда сошел с ума.
— Сделай это ради меня, Марк. Тебе не придется сидеть в магазине. Я всегда буду рядом. Все останется только на бумаге.
Он помолчал, а потом сказал:
— Те два парня, которые ходят за мной… Они напугали меня. Боюсь, что они не успокоятся. У одного из них был пистолет.
Это уже ближе. К этому я привык. Значит, обычный рэкет. Я начинал понимать. Кое-что прояснилось.
— Как-то все сразу навалилось, Марк, — продолжал Джей. — Со мной что-то не так. А тут еще они с магазином.
Он облизал губы.
— Они мне грубили. А вчера даже немного потолкали меня. Велели быстрее принимать решение. И лучше, если сегодня вечером.
Я дал услышанному осесть.
— Ты хочешь сказать, что тебя физически толкали? То есть тебя избили, Джей?
— Да. Силы им не занимать. И росту тоже. Пообещали, если я не продам магазин, обо мне «позаботиться».
Я рассвирепел. В Джее едва бы набралось пять футов семь дюймов, ему уже пятьдесят восемь лет. Пожилой человек с небольшим животиком — мягче воды, тише травы.
— Тебе нужна помощь?
Он кивнул.
— Я поэтому и пришел с документами. Если все обойдется, ты позже передашь мне магазин назад. А если не удастся — позаботишься, чтобы Энн получила заведение и свою долю. Посмотри на меня. Неужели я в состоянии сам справиться с такой дикой ситуацией? Черт! Я едва могу продать пару штанов — вот какой я! Но что бы ни произошло, знай, я послал по почте на твое имя чек.
— Кончай это, Джей. Тебе не обязательно покупать меня. И что ты хотел сказать этим «не удастся»?
— Всякое может случиться.
— Ничего не случится, потому что за дело берусь я. Пусть рэкетиры считают меня новым владельцем. Я немного поговорю с ними, все утрясется, а потом ты вернешь себе магазин назад. Правильно?
Он кивнул.
— Если только это получится.
— Будь в это уверен.
— Хорошо, я уверен. Кроме того, мне действительно лучше сейчас продать магазин. Может быть, тогда я расслаблюсь. Короче, решено.
Чем дальше, тем больше разговор казался мне каким-то безумным, но я подыграл:
— Что мне теперь надо делать? — Парни, желающие купить магазин, явятся ко мне в пять вечера. Хочешь на них посмотреть? Все-таки ты теперь новый владелец…
— Я приду. А что с бумагами? Мы их будем заполнять, чтобы все выглядело законно?
Он кивнул.
— Все должно быть по закону. Вчера я задержался у юристов и узнал, что за семь дней до торгов можно поместить заметку о намечающейся продаже в одной из газет. Но неделю назад я даже не помышлял об этом и до прошлого вечера никогда бы на это не пошел. У меня сейчас нет ни одного кредитора — все выплачено сполна. Дату на купчей ставить не будем, просто подпишем, и все. Подпишем прямо здесь, в твоем кабинете.
Он улыбнулся.
— Давай доллар, Марк. Ты купил дело на четверть лимона за один бакс.
Я тоже улыбнулся, и он, взглянув на меня, просто зашелся смехом. Несколько секунд мы смеялись друг над другом, потом он повернул голову, взглянул на попугая, которого я не видел, и, помолчав, тихо произнес:
— Сукин сын.
С делом разобрались за пять минут. Мы ударили по рукам и сели поговорить. Джей спросил, стрелял ли я в кого-нибудь последнее время. Я рассказал ему парочку случаев, и он напряженно сглотнул.
***
Дома у Джея я был только несколько раз, обычно по пути в бар, где мы иногда выпивали. Его жена умерла при родах. Дочери Энн недавно исполнилось двадцать. Сколько бы я ни звонил Джею, ее никогда не было рядом, поэтому все, что я помнил о ней, вмещалось в образ костлявой девчонки десяти-одиннадцати лет, которая всегда раздражала меня и однажды сильно лягнула шутки ради по голени.
Два года назад Джей женился еще раз, и как-то мимоходом мне довелось увидеть его новую супругу. Это случилось около года назад, но едва в памяти всплыла та встреча, в горле у меня резко пересохло. Вспомнилось мало, но и этого хватило. Я почти боялся спросить, но все же выдавил из себя:
— Как… Как жена, Джей?
— Глэдис? А все так же. Кажется, ты видел ее однажды?
