— Отойди незнакомец! Не видишь разве, я в печали. Я — жалкий лоточник, мерзкий коробейник, гнусный кооператор, грязный приспешник подлых проходимцев, именуемых «Зевс и Сын»… Я убогий…

— Самокритичный настрой, конечно облегчает восприятие действительности, но…

— Не перебивай! Я убогий… я… Кстати, кому принадлежит сей сказочный Храм Изобилия?

— Это — Стандартный Магазин фирмы «Товары повседневного спроса и широкого профиля…» Зевс и Сын…

— Ч-Т-О-О-О??? — взвыл Одиссей и стремительно развернувшись, как клещ впился в складки замысловатого балахона, внутри которого оказалось щуплое флегматичное существо, внешне похожее на печального тритона стоящего на задних лапах.

— Гуманоид вы меня придавили, — печально объявил тритон, силясь выскользнуть из рук Одиссея, причем очевидно, выскользнуть все таки вместе с балахоном, что очень усложняло задачу.

— Мне надо срочно кого-нибудь убить или хотя бы… поесть, — мрачно сказал Одиссей, отпуская наконец ни в чем не повинный балахон, вместе с его обладателем.

— Вот это, совсем другой разговор, — оживился тритон, — я угощаю!

— Как тебя звать, благодетель?

— Зови меня Таргитаем.

— Тарик, значит. А меня… Улисс, — и Одиссей так хлопнул несчастного Тарика по спине, что едва таки не вытряхнул его из обожаемого всеми слоями общества этой планеты балахона.

— Пошли… Улик… — выдавил, откашлявшись Таргитай. И они пошли. Но везде, на какую бы улицу они не сворачивали, везде на глаза попадалась огромная башня, увенчанная яркой и броской рекламой:

ПОТРЕБИТЕЛЬ!

Как, ты еще не приобрел Очень Нужную Штучку

ежедневного спроса и широкого профиля?

ЗЕВС и СЫН тебе помогут!

И Отоварят и Осчастливят!!!

В первом же заведении, куда было направились новоявленные приятели, их наотрез отказались и осчастливить и отоварить. Еще на пороге возникли непредвиденные препятствия, принявшие форму упитанного гуманоида (в вездесущем балахоне) с лицом, как минимум трансгалактического императора.

— Местов нет и вообще… гуманоидам вход воспрещен! Не велено! Одним словом — Н-и-з-з-з-я!

— А он приезжий и вообще… — вступился за Одиссея Тарик.

— И вообще… — радостно заверил Одиссей, — я не гуманоид, а так — одна видимость.

— Интурист, что ли? Тогда другое дело. То-то я смотрю, одет чудно, — проворчал величественный страж, подозрительно косясь на Одиссеевы штаны, но все таки нехотя посторонился, давая возможность счастливцам проскользнуть в еще один Храм Изобилия Ежедневного Спроса, Широкого Профиля и Могучего Ассортимента.

В «Храме», не смотря на категоричное уведомления были как свободные места, так и достаточное количество подозрительного вида гуманоидов, впрочем негуманоиды тоже были в наличии и богатом ассортименте, даже касаемо профилей и не говоря уже об анфасах.

Одиссей и Тарик не спеша отыскали и оккупировали свободный столик, и пока Таргитай объяснялся с киборгом официантом, Одиссей наконец решил немного поразмыслить.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

«Тут что-то не так!» — масштабно начал свои размышления Одиссей-Хитроумный, — «Крагг и Фройд — why is why (как сказали бы они сами)? Как увязать „нищенское“ существование филиала фирмы „Товары повседневного, но широкого профиля“ на планете откуда контрабандным путем был вывезен Одиссей и размахом деятельности той же фирмы здесь? (Кстати, где? Не мешало бы уточнить!) Или заявление буйной рептилии по имени Фройд, насчет агента трансгалактической полиции, а так же альтернативного заявления „ползучего“ мистера Крагга, насчет конкурирующей частной фирмы? И на чьей стороне находится, как теперь выяснилось, четырехликое руководство фирмы (изначально двуликое — Зевс и Сын, а на самом деле, оказывается каждое из перечисленных лиц имеет и второе, не менее подлое чем первое). Если Крагг связан с Зевсом „напрямую“, а не через элементарную сделку, то судя по покровителям — он прохвост каких мало. И значит Фройд — полицейский, а Одиссей влип в очередную авантюру с возможными вытекающими последствиями. Но если наоборот, как раз Фройд нанят Зевсом (или тем же Сыном), то Крагг — жертва! И следовательно все как раз наоборот, за и исключением одного — Одиссей влип в очередную авантюру, с теми же, так же и оттуда же вытекающими последствиями…»

— Тебе не нравится копченая Задняя Скакальная нога Прыгунца Голосистого, под фирменным соусом «Ваш поезд ушел»? Такой соус подают только здесь! — вклинился в размышления, озабоченный отсутствующим видом Одиссея, Таргитай.

— Здесь, это где? — заинтересовался Одиссей.

— В этом заведении.

— А заведение где?

— Как где? В городе?

— А город где? — не сдавался Одиссей.

— Четвертая планета ll-Марабу, — вдруг четко отрапортовал Тарик и у Одиссея зародилось подозрение, но оформиться не успело…

Жуткого вида насекомое, все закованное в жесткий хитиновый панцирь (под излюбленным местным балахоном этого видно не было, но явственно угадывалось) неловко налетело на столик за которым мирно расположились любители копченых и скакальных задних ног… Столик рухнул, увлекая за собой Одиссея и Таргитая, а сверху на все это с жестяным грохотом обрушилось вышеупомянутое насекомое.

Когда Одиссей выбрался из-под обломков, он обнаружил что зловредное насекомое прочно стоит на двух конечностях, уперев еще пару в бока, пятой растирая по своей головогруди салат, а в шестой, запутавшись в своем все таки не всегда практичном балахоне, беспомощно висит друг-Тарик.

— Ты зачем меня уронил? — прогудело насекомое, смахивая остатки салата на кстати подвернувшегося Одиссея.

Тарик, очевидно в силу не зависящих от него (а лишь исключительно от дурацкого балахона) причин, ничего внятного не сказал, а только судорожно дернулся и противоречиво пискнул.

— Ты напрасно так поступил! — занудливо гудело насекомое, — я очень расстроился, и сейчас ты будешь просить у меня прощение. Но сначала, я объясню тебе все более детально! Поэтому мы выйдем… поговорим. Поговорим… и выйдем… А потом опять поговорим!

И продолжая беседовать само с собой насекомое направилось к выходу, увлекая с собой беспомощного Тарика, уныло свисающего недозрелой гроздью «Живогрыза Лопоухого».

Одиссей растерянно обвел глазами роскошный зал Храма Чревопоклонников: инцидент не произвел на окружающую публику никакого впечатления — все продолжали упорно наслаждаться жизнью, вкушая ее как духовную компоненту, в виде противоестественного конгломерата звуком, скорей всего местной музыки, так и более банально или, пользуясь высоконаучным языком (убейте меня, не могу себе представить, чем он может отличаться от языка нормального гражданина), так сказать, перорально! По-видимому, к инцидентам здесь привыкли, даже более того, они, наверняка, были здесь хорошо устоявшейся, прочной (или порочной?) традицией.

Одиссей подобрал с пола плохообглоданную скакальную ногу Прыгунца голосистого и сжимая ее в руке, как Самсон известную челюсть, двинулся вслед, за неотвратимо влекомым в даль неизвестную, другом Тариком…

Одиссей почти нагнал гипотетического Голиафа, в тот момент, когда «Насекомый» широко и гостеприимно распахнул входную дверь и бесцеремонно выбросил несчастное земноводное (то есть Тарика) на улицу. Тарик, расправив складки балахона как крылья, пролетел планируя некоторое расстояние и скрылся из виду. «Насекомый Голиаф», с чувством выполненного долга, отряхнул ру… лап… ну балахон, в общем и закрыл дверь. Но дверь тут же распахнулась вновь: невозмутимый Тарик скромно стоял на пороге.

— А, еще один!!! — взревел Голиаф и, ловко орудуя четырьмя не занятыми конечностями, сгреб Тарика в охапку, а затем вновь вышвырнул за дверь.

Но не успел Голиаф моргнуть и начать закрывать злополучную дверь, как с обратной стороны ее уже

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату
×