ногах, а лиловая собака недовольно заворчала. Девочка пропела-проговорила:
— У тебя вся семья такая? — спросил Гоша.
— Какая?
У Гоши чуть было не вырвалось — «ненормальная», но он вовремя остановился и сказал:
— Каждое явление должно научно объясняться.
— Как научно объяснишь, почему ландыши не пахнут сиренью, а сирень не пахнет розами? Просто надо очень захотеть, а главное, не трусить!
— Такого не бывает: захотел — и готово!
— Бывает. Вот захотела лилового щенка, и папа на день рождения подарил мне Муру.
— А где твои папа и мама?
— Далеко в горах, ищут траву, которой нет на других планетах. Она, эта трава, особенная: выпьет человек из неё настой, и все болезни станут отскакивать, как мячики от стенки. Очень скучаю по ним, всё смотрю вниз — вдруг увижу с высоты, — грустно сказала Шао.
На лунную дорожку набежала тень облачка. Лиловая собака зарычала:
— Р-разорву! — и бросилась на тень, не удержалась, сорвалась, но успела повиснуть на передних лапах. Шао ухватила её за загривок:
— Глупая Мура, сколько раз тебе говорить: кошки здесь не бегают, кошки дальше крыши не могут забраться!
А Гоше представилось, что он тоже может упасть с непрочной дорожки и разбиться в лепёшку. Он подумал, как было бы сейчас приятно сидеть на уютной скамейке у дома, дожидаться брата и спокойно поужинать вдвоём в тёплой кухне.
А девочка, словно угадав его мысли, сказала:
— Брат вернётся, а меня нет, — сказал Гоша, — ещё будет волноваться…
— Что же, возвращаемся, — вздохнула Шао.
И они тронулись в обратный путь, спускаясь, как по лестнице. Собака бежала теперь впереди, Шао шла за ней, пританцовывая и напевая. Волосы у неё развевались, блестели и уже не походили на птичьи перья. Гоша удивлялся: как это раньше он не замечал, какая она красивая! Он решил в новом учебном году носить её портфель и провожать после школы до дома. Тем более, это будет не трудно — Шао же живёт в его подъезде.
И вот уже крыши высоких домов оказались совсем близко. Шао всё напевала и прыгала, а лиловая собака опять чуть было не сорвалась. Дорожка наконец закачалась близко к земле, и Шао крикнула:
— Прыгаем!
Мура прыгнула первой, за ней Шао и Гоша. Втроём они уселись на скамейку, и Шао спросила Гошу:
— Тебе понравилось? Теперь не будешь бояться?
На скамейке Гоша уже ничего не боялся.
— Нашла боязливого. Я что… — Он чуть было не сказал: «Я не девчонка», но вместо этого спросил:
— Как это ты всё стишки сочиняешь?
— Я не сочиняю, они сами сочиняются, когда волнуюсь и когда мне весело. Пойдём завтра опять гулять?
— Чудно! Как сами сочиняюттся — такого не бывает. А завтра я очень эанят. Послезавтра можно немного погулять.
— Ты никому ничего не рассказывай, ладно! — попросила его Шао.
— Честное слово. Ну, пойду, брат, наверное, вернулся.
— Спокойной ночи, — сказала Шао.
— Спокойной ночи, — пожелала лиловая собака.
На другой день, поздним вечером, Гоша незаметно выскочил из дома и убежал в дальний конец двора, где рядком стояли гаражи. Он забрался на гараж и стал ждать. Ничего, ничего, он и сам сумеет погулять по лунным лучам, известно, как такое делать! Вот уж все удивятся, когда увидят его в небе, а он оттуда нарочно крикнет: «Привет, ребята!»
Между тем небо потемнело и выплыла луна. Сначала она была недоспелой, бледной, потом пожелтела, покраснела и стала походить на громадный апельсин. Гоша огляделся, — никого! Прищурился, и луч сразу же протянулся к нему. Он опасливо глянул вниз, до земли было больше двух метров, но тут же постарался себя подбодрить, крикнул:
— На старт! — и… упал.
Падение оглушило, подвернулась нога. Гоша попытался встать, но от острой боли в ноге опять упал. Кое-как он допрыгал к своему подъезду и доехал на лифте до пятого этажа. К утру нога стала от опухоли толстой, как бревно. Старший брат вызвал врача.
— Как это тебя угораздило, молодой человек? — спросил врач.
— Споткнулся, — соврал Гоша.
— Растяжение связок, — сказал врач и выписал рецепт на примочку. — Придётся недели две полежать…
Гоша лежал и злился: «Противная сова что-то от меня скрыла!»
К вечеру он перестал злиться на Шао, вспоминая, какой она оказалась краичвой, когда танцевала и пела. Очень захотелось увидеть её и о чём-нибудь поговорить, хотя бы о том, как она сумела научить свою собаку разным словаим. Опираясь на лыжную палку, он доковылял до окна, сел и принялся смотреть на небо, надеясь заметить там девочку.
А на другой день Шао сама пришла к нему.
— Ой, что случилось?! — воскликнула она, увидев Гошину забинтованную ногу.
