Кудруна

приличий».
«Мы чтили, – молвил Фруте, – на родине этот обычай».

³⁵² Правитель предлагал им сокровища не раз,
Но слышал неизменно лишь вежливый отказ,
Герои не желали нимало одолжаться,
И видя их гордыню, король начинал огорчаться.

³⁵³ В гостях у государя досужею порой
Датчане развлекались любимою игрой,
За шахматами сидя, в потешном ли сражении,
И Хагена спешили уверить в своем уважении.

³⁵⁴ Таков уж был обычай ирландского двора:
Там, что ни день, потеха, забава да игра.
Пленял красавиц Хорант искусством разговора,
И дружбой государя мог Вате похвастаться скоро.

³³⁵ Отважный рыцарь Фруте блистал меж ними там,
Немногим был моложе он Вате по годам,
Седые кудри златом увиты у обоих,
Обоим честь и место везде, где нужда есть в героях.

³⁵⁶ Лишь только господами овладевал задор,
Несли мечи и тарчи на королевский двор,
Рубить да отбиваться хватало там заботы,
Когда в щиты врезались мечи и железные дроты.

³⁵⁷ Спросил король у Вате и спутников его,
Знакомо ли датчанам такое мастерство,
С каким ирландец каждый умел обороняться.
С пренебреженьем Вате лишь мог про себя рассмеяться.

³⁵⁸ Он молвил: «Я такого доселе не видал,
Но если б ту науку мне кто-то преподал,
Я здесь остался б на год, пошел к нему в ученье
И другу за услугу не стал бы жалеть награждения».

³⁵⁹ Король ему в угоду ответил: «Так и быть,
Мой лучший фехтовальщик придет тебя учить.
Ты выучишься скоро трем боевым ударам
И тем себя прославишь – ведь слава дается не даром».

³⁶⁰ Пришел его наставник, и начался урок,
Но тотчас защищаться был вынужден знаток,
Неуязвимый Вате был сам горазд сражаться,
II, зная это, Фруте от смеха не мог удержаться.

³⁶¹ Подобно тигру, мастер выделывал прыжки
И только тем спасался от рыцарской руки.
Меч ученик обрушил на щит его со звоном,
Ударом искры высек, и мастер ушел посрамленным.

³⁶² Тогда воскликнул Хаген: «Подайте мне мой меч,
Я честным поединком хочу себя развлечь,
Чтоб и моим ударам друг Вате обучился
И был за то обязан». На это старик согласился.

³⁶³ «Но будь великодушен, – он молвил королю, —
Не нанеси мне раны, об этом я молю,
Чтоб мне не приходилось пред женами срамиться».
Хитрец! В искусстве ратном никто не умел с ним сравниться.

³⁶⁴ Был Хаген в нападенье стремителен и скор,
Но чуял: гость опасен, как залитый костер.
Не ученик, а мастер, был Вате полон сил,
Хотя король удары без счета ему наносил.

³⁶⁵ Их мощью восторгались все люди как один.
Искусство Вате вскоре изведал властелин
И сильно осердился. Король считал позором,
Что превосходство Вате всеобщим откроется взорам.

³⁶⁵ Л старый рыцарь силу еще приберегал.
«Продолжим поединок, – он Хагену сказал, —
Я был тобой обучен, и ты получишь плату».
Как яростному саксу иль франку платил ему Вате. [61]

³⁶⁷ Окончить миром встречу они не соглашались,
От грома их ударов чертоги содрогались,
Так сильно ударяли противники лихие,
Что наземь отлетели навершья мечей золотые.

³⁶⁸ Но вот герои сели. Никто не победил.
«Вы вздумали учиться? – хозяин вопросил. —
Я не встречал, однако, еще такого доки,
Ни у кого охотней и сам я не брал бы уроки».

³⁶⁹ Сказал Ирландцу Ирольт: «Прибегнув к поединку,
Вы мерялнея силой. Нам это не в новинку,
На родине мы чтили отцовское преданье,
Там юноши и мужи вели что ни день состязанья».

³⁷⁰ И тут признался Хаген: «Когда б я это знал,
Щита или булата и в руки бы не взял.
Ученика смышленей, чем Вате, не бывало».
Всех в зале насмешил он своими словами немало.

³⁷¹ Развеселившись духом, велел король опять,
Кому и как угодно, забавы продолжать.
Портландцы удалые откладывать не стали,
Они бросали камни и длинные копья метали.

VI авентюра Как сладко пел Хорант

³⁷² Случилось, что однажды, вечернею порой,
Запел воитель датский, прославленный герой,[62]
И пел он так прекрасно, что стихли разговоры,
И люди замолчали и птиц очарованных хоры.

³⁷³ Заслушался и Хаген со свитою своей, —
Датчанин Хорант много обрел тогда друзей, —
Внимала ему чутко из башни королева,
К ней в окна долетали приятные звуки напева.

³⁷⁴ Владычица сказала: «Ах, что за песня?
Мелодии не знаю па свете я чудесней.
Сам бог на небе сущий в своей красе и силе
Велит, чтоб эту песню и люди мои разучили».

³⁷⁵ Тут Хильда приказала певца к себе позвать,
Чтоб Хоранту спасибо сердечное сказать
За то, что вечер скрасил он ей своим искусством
Все дамы восхищались, и рыцарь мог верить их чувствам.

³⁷⁶ Сказала королева: «Пропойте еще раз
Напев, который нынче слыхала я от вас,
И каждый день дарите меня в часы заката
Своей прекрасной песней, а я награжу вас богато».

³⁷⁷ «За ласковое слово, коль это не во гнев,
Я рад в любое время пропеть такой напев,
Что, кто его услышит, забудет боль и муки,
И все его заботы разгонят сладчайшие звуки».

³⁷⁸ И, так ответив даме, простился с нею он,
И вскоре был за песни богато награжден.
Нигде не воздавали ему такою мерой,
Но Хетелю служил он по-прежнему правдой и верой.

³⁷⁹ Лишь только тьму ночную рассеяла денница,
Запел датчанин сладко, и, слыша это, птицы
В шиповнике душистом свои прервали трели,
И люди пробудились, спешили покинуть постели.

³⁸⁰ А голос заливался, все силу набирал,
В объятиях супруги король ему внимал,
Их выманил из дому тот сладкий звук напевный
И, прогоняя дрему, коснулся ушей королевны.

³⁸¹ Наследница престола и круг ее девиц
Заметили молчание звонкоголосых птиц,
Хоть во дворе на ветках сидело их немало.
Лишь Хорантовой песне дружина безмолвно внимала.

³⁸² Певцу за наслажденье был благодарен всяк,
Но Фруте молвил: «Лучше б умолкнул мой свояк,
Он так нескладно тянет, что только горло трудит,
Каких это влюбленных он утренней песнею будит? [63]»

³⁸³ Тут воины вступились: «Зачем певца хулить?
Он песней и больного способен исцелить».
А сам король ирландский, что из покоев вышел,
Промолвил: «Слава богу, что я его пение слышал».

³⁸⁴ Три долгих песни спел он, но были коротки,
По мнению внимавших, они, как взмах руки,
И если б ехал всадник сто миль под это пенье.
Ему бы показалось, что минуло только мгновенье.

³⁸⁵ Когда певец умолкнул и удалился прочь,
Ирландского владыки единственная дочь,
Развеселившись духом, оделась спозаранку
И за отцом послала свою молодую