Женщина — не кухарка, не домохозяйка, это — ЖЕНЩИНА.
Но такая ему не попадалась, пока он не встретил Ларису.
Он далеко не романтик, а как раз наоборот — циник и прагматик, но, думая о Ларисе, был готов поверить, что существует идеал, существует та, от взгляда которой в корзине с углем распускаются розы.
И вот он ее нашел.
Но Лариса не с ним. Она - сама по себе.
Где она, с кем она, когда не с ним? От одной мысли, что кто-то другой может касаться этого нежного тела, что Лариса так же стонет от наслаждения в чьих-то объятиях, Игорь просыпался ночами в холодном поту и скрипел зубами, кусая подушку.
Говорили, что у нее любовников было не счесть. И он — всего лишь один из многих.
Нет, лучше об этом не думать, потому что от этих мыслей ему порой хочется выть, или прокусить себе руку до крови, или убить ее, или убить того, кто посмеет прикоснуться к этому телу, которое он так любит.
“Ларочка, Ларочка, принцесса из сказки, Снежная королева, загадочная и неуловимая женщина, ну как же тебя удержать?”
Размышляя о любимой, Казанова молча смотрел на лежащую рядом женщину, которая ему так дорога.
Она не пускает его в свою душу. Ее мир, ее переживания — табу.
Игорь знал, что было следствие, что Ларису подозревали в убийстве, видел, как ей тяжело. Однажды после допроса следователя у нее даже не было сил сесть за руль, она позвонила, и он тут же за ней приехал.
Казанова был готов унести ее на руках на край света, подальше от всех, кто посмел ее огорчить, хотел бы защитить, помочь, но она молчала и не просила помощи. Когда ей было очень плохо, Лара звонила ему, и он, бросив все дела, мчался к ней. Потом несколько часов забвения и яростного сплетения тел. Он всего лишь давал ей возможность хоть на какое-то время забыться и отвлечься от своих тягостных переживаний.
Ему хотелось вообще не отпускать от себя Ларису, доводить ее до экстаза снова и снова, а потом умирать от счастья, когда эти чудесные изумрудно-зеленые глаза с легкой поволокой медленно открываются и смотрят на него взглядом женщины, пережившей наслаждение.
Как ему нравилось ощущать ее экстаз, когда она трепетала всем телом, сдерживая рвущийся стон!
Казанова неистово желал ее, но еще больше хотел, чтобы эта женщина взлетала на вершину, а потом смотрела на него благодарным взглядом, с блуждающей на устах улыбкой.
Сейчас Ларочка лежит рядом и отдыхает, а через несколько минут, или через полчаса, или через час, или через два встанет и опять уйдет. И снова он будет терзаться, где она, с кем она, кто ее касается, и ждать, когда же Снежная королева позвонит и вновь позовет его.
Ему говорили, что она бросала своих прежних любовников в одночасье — ни надрыва, ни бессмысленных объяснений. “Больше мы не будем вместе”, и все. Потом случайно встречаются где-то, Лара мило улыбается, но бывшему любовнику уже не на что надеяться.
Люди влюбляются, когда не знают друг друга, а узнав, расстаются.
Лариса открыла глаза и с улыбкой посмотрела на Игоря:
— О чем ты думаешь?
— О тебе, о нас...
— И что ты о нас думаешь? — игриво спросила она.
— А ты не знаешь?
— Кое о чем догадываюсь, но знаю, конечно же, не все.
Казанова встал, подошел к музыкальному центру и нашел нужный диск.
“Ален Делон говорит по-французски...” — полилось из динамиков.
— Сейчас я поставлю нашу с тобой песню.
— Не надо, оставь. “Наутилус” — моя любимая группа. В любом настроении я готова слушать его часами, особенно старые хиты.
Заканчивалась одна песня и начиналась другая. Подперев голову рукой, Лара молча слушала. Игорь сидел рядом и смотрел на нее.
До чего же хороша! Как он любит эти глаза невероятного цвета — серо-сине-зеленые, как морская вода, как изумруд, эти роскошные пепельно-русые волосы, высокие скулы и четко очерченный рот, эту нежную кожу, такую тонкую, почти прозрачную. Ее всю, от макушки до кончиков пальцев. И даже ее непредсказуемый характер.
Она улыбнулась и подняла на него глаза:
— Ты мой любимый Казанова.
Резко приподняв ее за плечи, Игорь усадил Ларису и, глядя в лицо, повторил с особым выражением:
— Да, — сказала она.
— Да?
— Да.
Игорь глубоко вздохнул и задержал дыхание. Хоть бы то, что Лариса сказала, оказалось правдой, а не обычной игрой в слова мужчины и женщины, когда они в постели.
Она нежно провела ладонью по его лицу.
— Для тебя это так важно?
— Очень.
Казанова не любил высокопарных слов и никогда не говорил их женщинам. Легкий цинизм, простота в отношениях, разговоры сведены к минимуму: “Я тебя хочу, и если ты не против, давай не будем терять время”. Или вообще никаких разговоров, взглядом даст понять: “Раздевайся быстрее, пока я не передумал” — вот привычный стереотип его общения с партнершами. Чисто потребительское отношение.
Лариса привыкла к другому. Раньше для нее важен был не столько секс, сколько то, что ему предшествует — все эти игривые слова и комплименты, намеки и взгляды, признания в любви — то в завуалированной форме, то напрямую. Но у нее с Игорем только секс, секс и снова секс — какие уж тут разговоры?! И так он сказал ей очень много. Судя по его характеру и самоуверенности, Казанова вообще не привык играть с женщинами в долгие предварительные игры и уж тем более разговаривать с ними.
Искал Женщину своей мечты, удовлетворяясь с женщинами.
С песни “Наутилуса” начался их роман.
В тот день Ларисе, уставшей от допросов следователя и лавины обрушившихся на нее неприятностей, было все равно, с кем забыться, она просто решила найти хоть временное утешение в мужских объятиях. Случайно вспомнила про Игоря Северина, про его репутацию классного любовника, про его прозвище Казанова, про то, что он уже год смотрит на нее выразительным взглядом. Позвонила. Он тут же приехал и увез к себе. Она нашла в его объятиях то, что искала, но Игорь ее не отпускал, настойчиво упрашивая остаться.
И так уж получилось, что именно эта песня, и то, с какой надрывной экспрессией Казанова повторял за Славой Бутусовым слова знаменитого хита, и как он при этом на нее смотрел — все вместе сыграло свою роль.
