положение. У меня есть шанс проверить, насколько я нужна вам. Я не стану выставлять требования, как сделала до задания. Ситуация изменилась. Я изменилась. Возможно, ли мне остаться в прежнем качестве? Наблюдатель из меня не получиться, темперамент не тот, — Эл умышленно цитировала Эйсмута, — а спасатель…
Эл не стала продолжать. Торн готов был возмутиться, его спокойное лицо изменилось, стало сначала удивленным, потом озабоченным, потом мрачным и, наконец, осуждающим. Он знал о ее разговоре с Эйсмутом. Эл состроила гримасу в намек на то, что они поняли друг друга.
— Я не верю, что Галактис собирается спасать мне жизнь, — заключила она. — Простите за резкий тон, капитан, вы достаточно возились со мной. Я буду работать тут. Я не стану возражать против заданий, которые вы назначите. За это я оставлю за собой право задавать вопросы.
Торн вздохнул и закивал.
Он встал, обнаружив свой приличный рост. Эл поднялась следом. Заметила, что Торн озабочен, но не сердится, улыбнулась ему уголком рта.
— Я вернусь к своим обязанностям капитана, — с этими словами он поклонился. — Простите, что прервал вашу беседу.
Торн ушел. Эл опустилась на пол, сначала села, потом легла и уставилась в, казавшийся бездонным потолок.
— Что со мной будет, Зента? — спросила она.
— Не знаю. Ты сама определяешь свое будущее. Ты только что так решила.
— Ты мне поможешь?
— В чем?
— Подготовиться к встрече.
— Я не Торн, дипломатия мне противна. Спрошу. Веришь мне?
— Да.
— Чем меньше будешь ты знать, чем меньше будешь думать о нем, тем вероятнее твой успех. Твое оружие вовсе не информация, не твоя возможная сила, не уверенность в победе. Ничто. Ты умеешь себя забывать ради цели — вот твое оружие.
— Красиво сказано, — выдохнула Эл. — Можно я тут полежу. Не стану тебе мешать. Могу не говорить.
— Тебе не хочется говорить, — уточнил Зента.
— Мне хочется плакать, а я не могу, — призналась она.
— Лежи. Ты не мешаешь, — согласился монстр.
Дмитрий отдыхал после полетов. Сидел на борту Геликса, развалившись в капитанском кресле. Эл на борту не было, она отлучилась по своим делам, о которых все реже говорила с ними. Дмитрий наблюдал, как Алик играет с Никой. Они быстро нашли контакт. Дмитрий не без удивления размышлял о том, как легко старший братец воспринял появление девочки.
Алик сидел на некоем подобии пуфика. Ника стояла к нему лицом. Она разводила руки нешироко в стороны и держала ладошками друг к другу. Алик ставил свою ладонь между ними и ждал, когда девочка соберется поймать его руку. Стоило Нике резко свести ладошки, как она хлопала ими друг о друга, Алик успевал убрать ладонь. Она промахивалась снова и снова, но каждый раз хлопок в ладоши сопровождался восторженным взвизгиванием. Они проделывали эту манипуляцию не первую сотню раз. В самом начале игры Алик поддавался девочке, задерживая ладонь чуть дольше. Ника ловила руку, но при этом бурно протестовала и возмущалась. Она чувствовала обман. Алик перестал лукавить.
Дмитрий хорошо знал реакцию друга, и шансы Ники оценивал очень не высоко. Он поражался, как им не надоест обоим.
Иногда они менялись. Ника требовала ловить ее ладонь. Продолжалась это не долго, и она снова занимала активную позицию.
Дмитрий отвлекался от этой забавы, когда ему надоедало смотреть. Он погружался в размышления. Он успел подумать о своей новой работе, о полетах, о скором прибытии Ольги и Игоря. Этими мыслями он намеренно отвлекался от размышлений об Эл. В душе пилота жила тревога. Пока она была на задании, он так не волновался. Стоило Эл вернуться, Дмитрий потерял покой. Он сотню раз за эти дни собирался поговорить с ней, но Эл, едва вернувшись на борт корабля, начинала заниматься Никой или удалялась с Аликом. Дмитрий оставался в няньках. Ника оказалась сносным ребенком, но до того любопытным, что ее нельзя было вывести с борта без поводка, обязательно лезла, куда не следует. У нее была неистощимая энергия, и уже через час он чувствовал себя так, словно весь день летал. Тогда он прибегал к одной хитрости. Он брал Нику на руки, ей это так нравилось, что она никогда не возражала, и нес обратно на борт Геликса. Она опять же не возражала. Тут она устраивалась у него на коленях и скоро засыпала, а он мог перевести дух.
Так продолжалось третью неделю. Дмитрий полагал, что страсти в его душе улягутся. Нет. Он снова не находил себе места, едва видел Эл. Дмитрий не интересовался, что думает по этому поводу Алик. Эл была с ним мила, как он условно назвал ее отношение, предупредительна, часто улыбалась. Дмитрий не мог отделаться от мысли, что эта улыбка пропадает с ее лица, как только Эл отворачивается от Алика. Только позже он нашел определение тому, что его не устраивало в поведении Эл. В ней что-то надорвалось, она прячет истинные чувства. Да, в чем же дело? Она и прежде частенько так делала.
Он делал вид, что ничего не происходит, только шутить перестал.
— Где разместим Олю и Игоря? — спросил Дмитрий.
— Думаю у нас. Эл все равно тут живет. Поместим Олю в ее комнату, а сами потеснимся, — сообщил Алик, не прерывая игры. Ника в очередной раз промахнулась и в очередной раз взвизгнула.
— Неудобно. Оля девушка, давай попросим разместить ее отдельно, — предложил Дмитрий. Он говорил так, чтобы отвлечься от одолевших его мыслей.
— Странно. Присутствие Эл тебя не смущало, — заметил ему Алик.
Тут Ника потребовала смену ролей. Теперь он должен ловить ее руку. Он поймал пустоту, его ладони хлопнули друг о друга.
— Отлично, — похвалил он Нику. — Давай еще.
Дмитрий снова отвлек его репликой.
— Эл другое дело. Это она нас не смущается. Оля более утонченная особа, боюсь ей потребуются…
Дмитрий остановился на полуслове. Ника опять попала по руке Алика. Ее пронзительный восторженный визг резал слух.
— Попала, — сказал он.
— Ну да. Молодец. Не отвлекай нас, а то она подумает, что я обманываю, ей это не нравиться.
Дмитрий замер и стал наблюдать за девочкой. Ника сосредоточилась на руках Алика. Дмитрию показалось, что время замедлилось. Вот руки Алика вздрагивают, трогаются с места, Ника дергает ладошку, но бросает короткий взгляд на Дмитрия и не убирает руку. Алик попал по ее ладошке и тут же пожал.
— Не успела, — говорит он.
Дмитрий продолжал пристально смотреть на Нику. Она снова взглянула на него и состроила милую гримаску. Дмитрий не улыбнулся ей и укоризненно заметил девочке.
— Я все видел. Хитрюга, — сказал пилот.
— Давай еще, — Алик тихонько ткнул Нику пальцем живот.
Ника посмотрела на него, потом на Дмитрия. Тот поднял одну бровь. Тогда девочка спрятала обе руки за спину.
— Не хочу, — сказала она.
— Ну вот. Ты ее смутил, — укоризненно сказал Алик Димке.
— Я поймал ее на хитрости, и она думает, что обманула нас. Она тебя изучает, — сообщил Дмитрий.
— Ты все время приписываешь ей лукавство, — возмутился Алик. — Она еще ребенок.
— Она? Ага. Она Элькина воспитанница.
— Хорошо. Как она меня изучала? — спросил Алик, он всегда требовал обоснования обвинениям.
