- Наймите работников, перекопайте сад, перепотрошите чердак - и не отнимайте моё время. Прекрасно обойдётесь без некроманта.
- Но, господин Лэрзен…
Под моим взглядом он осёкся и поперхнулся следующим словом.
Мелко, однако, много возни ради сомнительного дела. Но, посмотрим, во сколько это оценят.
- Всю ответственность берёте на себя.
- Ответственность? - заказчик захлопал глазами.
Да, любезный, некромантию у нас не жалуют, равно как осквернение могил. Я не желаю за сотню золотых сдохнуть под забором.
- Именно. За осквернение могилы, если таковое всплывёт. Мне нужна гарантия, что ваши домашние и слуги не будут против подобного вмешательства.
- Я…я не могу вам её дать. Это нельзя афишировать, но вы ведь можете…
- Могу. Следов не останется. Но стоит дороже.
- Сколько?
Вот она, ключевая фраза, ради которой я тебя слушаю.
Сколько же припрятал его прадед? На наследство должно потянуть, иначе бы ко мне не пришёл, а родственнички шестьдесят лет не бились об стенку в поисках клада.
Или там не деньги, а бумаги?
Нет, такому, как этот, нужны только деньги.
- Двадцать - за отнятое время, двести - за работу. Золотом. Прямо сейчас. Не устраивает - всего хорошего, я вас не держу.
- Это слишком дорого!
- В таком случае, ройтесь в земле сами.
Я встал, указав аристократу на дверь. Тот сразу забеспокоился, заверил, что заплатит указанную сумму и, вздыхая, потянулся за кошельком.
Храня ледяное спокойствие, я забрал деньги, пока заказчик не передумал (по всему было видно, что он не желал с ними расставаться, отдал всё, что было), привычным пассом убрал в тайник. Нужно было видеть лицо белобрысого, когда монеты буквально растворились в воздухе.
Усмехнувшись, я вернулся в кресло и, вольготно развалившись в нём, потребовал обстоятельного рассказа о своём клиенте: как зовут, где похоронен, когда, чем занимался, какой имел характер. Внимательно всё выслушав, пообещал прибыть на место на днях и отпустил заказчика на волю. Переступив порог моего дома, он наверняка вознесёт хвалу Светоносному за то, что выбрался живым из логова некроманта.
Одана, разумеется, не пришла в восторг, когда я заявил, что дома не ночую. Ни сегодня, ни завтра, ни демон знает, сколько ещё. С недельку, судя по удалённости поместья. Ничего, двести двадцать монет с лихвой оплатят неудобства. Вспомнила бы, что я ради куда более муторной работы в виде охраны её шкурки, взял двести пятьдесят и таскался, как миленький. Точнее, как дурак, который от этих денег куцый аванс увидел и чуть с жизнью не расстался. Но вопросы работы не обсуждаются, Одана может сколько угодно просить, умолять и прибегать к прочим женским уловкам - если я решил, я поеду. А нытьём она только раздражает.
- Ничего, в случае чего пойдёшь с фонарём останки в канаве искать, - раздражённо выдал на очередной аргумент за то, чтобы я обождал хотя бы день.
- Лэрзен! - она возмущённо посмотрела на меня. - Я же… Как ты можешь! Просто я волнуюсь и…
- Волнуйся, пожалуйста, молча и собери смену белья. Да не переживай ты, не к светлым еду, - сжалившись, я ласково потрепал её щеке. - Так что с розыском по канавам можешь подождать. То, что переживаешь, - приятно, только иногда ты перегибаешь палку. Как-то вырос я из детского возраста, чтобы возле женской юбки крутиться. Вернусь через недельку.
До места добрался быстро - я на местности хорошо ориентируюсь, если что, всегда найду, у кого спросить. Имение аристократа - на вид пропахшее гнилью веков, больше подходившее какому-то моему собрату, чем баронету, - меня не интересовало. Преспокойно потягивал превосходный эль со свиной рулькой в деревенском кабачке, слушал сплетни и дожидался темноты. Эту ночку мы с лошадкой проведём без сна, я на таких мелочах, как снятая комната и возвращение в предрассветный час, не попадаюсь. Для всех я тут проездом, о баронете понятия не имею. Словом, просто ем.
Собираюсь вечером, часа за два до захода солнца. Нужно осмотреться, узнать, где фамильное кладбище и с чем его едят. Заодно не так подозрительно - тут городок неподалёку, как раз до закрытия ворот можно поспеть. Если бы мне туда было нужно.
При ближайшем рассмотрении имение оказалось не так уж плохо - запущенное, сплошь увитое плющом, но всё равно мрачновато. Нет, мне нравится, но вот хозяевам-то каково? Совсем обеднели, раз на перестройку денег нет. Или прадедов клад как раз для этого и нужен? Сомневаюсь, в голове у белобрысого что-то, связанное со свадьбой было.
Что ж, невеста - дело такое, без золота не суйся.
Оставив лошадь в рощице, обернувшись собакой, беспрепятственно рассматриваю место работы. На меня не обращают внимания - то, что нужно.
Склеп нахожу по запаху. Без знаков Светоносного - и слава Тьхери, не хотелось бы ещё с ними возиться.
Хорошее кладбище, старое, я бы тут покопался.
Возвращаюсь в рощу, принимаю человеческий облик и жду, не сводя взгляда с солнца. Наконец оно село, своё место на небосклоне заняла луна. Но я не спешу, ожидаю полуночного часа, когда люди разбредутся по постелям, а я смогу приступить к ритуалу.
Тьма сгущается, и я возвращаюсь на кладбище, теперь уже не как пёс. Подхожу к склепу, легко избавляюсь от замка и ныряю в пыльную затхлую глубину. Давненько-давненько я в таких местах не копался, но навыки не пропьёшь, хоть из верёвки меня вынь - не забуду.
Дети Томардена Айбвигиля не поскупились на надгробие с профилем покойного. В свете магического пламени с праздным интересом рассматриваю его, подмечая сходство с правнуком - нос тот же.
И чем же занимался наш славный Томарден? Судья. Что ж, живых судей я знаю, некоторые мне даже за работу платят, теперь познакомлюсь с мёртвым. Пора вставать, милый баронет, нечего доски гроба пролёживать.
Достаю из сумки свечи, проверяю, достаточно ли места и отодвигаю тяжёлую могильную плиту. Запашок, скажем прямо, не благовония, но я привыкший, спокойно копаюсь в могилах. Помнится, в отрочестве тяжеловато было, но со временем перестаёшь обращать внимания на такие мелочи - тёмное начало отлично их глушит.
Гроб легко поддался моему нажиму - доски успели прогнить. Отодвинув крышку, я увидел мертвеца со всеми признаками разложения на лицо. Такие, кстати, самые неаппетитные - и не тело, и не скелет.
Что ж, будем поднимать.
Достаю жертвенный кинжал, делаю надрез на запястье и кровью вывожу на том, что некогда было лбом моего подопечного, пентаграмму. Потом кровью же черчу круг вокруг гроба, делю на девять секторов, сводя лучи в месте, где некогда билось сердце баронета.
Перевязав руку, расставляю свечи по периметру круга и зажигаю.
Половина дела сделана, необходимые декорации имеются.
Концентрирую внутри себя силу, заставляя её пульсировать в пальцах, и касаюсь пентаграммы на лбу мертвеца. Вроде бы реакция есть. Продолжаю подпитывать своей энергией это тело, не сводя взгляда с его пустых глазниц, потом отхожу за пределы круга и начинаю плести тончайшую магическую вязь.
Не моргаю, полностью поглощённый своей работой, укрепляю связь и вдыхаю жизнь.
Наконец мой клиент зашевелился. Вот и славно, теперь его нужно подчинить себе, чтобы не набросился, а то с таких зомби станет. Кладбищенские со стажем - это вам не свежие трупы, с ними больше возни и проблем. Зато как людей пугают!
Впрочем, для опытного тёмного мага, коим я и являюсь, легко сломить сопротивление любого зловредного ходячего мертвеца. Мозгов-то у них нет.
Труп сел, уставился на меня пустыми глазницами, потянулся шаловливыми ручонками. Ага, щас, знай
