брат Регулус. Оба они умерли бездетными. Несмотря на то, что при таких обстоятельствах последнюю волю Сириуса, чтобы домом владел ты, можно исполнить, я не исключаю, что на дом наложены дополнительные заклятия, которые не позволяют, чтобы домом завладел какой-нибудь нечистокровный колдун.
Яркий образ постоянно орущего и плюющегося портрета матери Сириуса, висевшего в доме номер 12 словно зажегся в голове Гарри. — Держу пари, так оно и есть, — согласился он.
— Весьма вероятно, — кивнул Дамбледор. — И если такие заклятия существуют, то дом, скорее всего, перейдет к самому старшему из живущих родственников Сириуса, а это значит, к его кузине, Беллатрикс Лестрандж.
Не понимая, что он делает, Гарри подпрыгнул и вскочил на ноги; телескоп и спортивные брюки выпали у него из рук. Чтобы Беллатрикс Лестрандж, убийца Сириуса, унаследовала его дом?
— Нет, — воскликнул он.
— Хорошо, откровенно говоря мы тоже предпочли бы, чтобы она ничего не получила, — успокоил его Дамблдор. — Ситуация чревата осложнениями. Мы не знаем, останутся ли, например, необнаружимые чары, которые мы нанесли на дом, теперь, когда он больше не принадлежит Сириусу. Беллатрикс могла появиться на пороге в любой момент. Естественно мы должны были выехать до тех пор, пока мы положение не разъяснится.
— Но как Вы собираетесь узнать, смогу ли я владеть домом?
— К счастью, — заверил его Дамблдор, — есть простое испытание.
Он поставил пустой стакан на маленький столик около кресла, но прежде, чем он успел сделать что- нибудь еще, Дядя Вернон заорал: — Вы наконец уберете это от нас?
Гарри огляделся вокруг; все трое Дурслей сжались, обхватив головы руками, потому что стаканы подпрыгивали в непосредственной близости от их голов, а их содержимое выплескивалось по всей комнате.
— О, я так сожалею, — Дамблдор вежливо улыбнулся, и тут же снова поднял палочку. Все три стакана исчезли. — Но по правилам хорошего тона вам следовало это выпить, вы же знаете.
Это выглядело так, словно Дядя Вернон разрывался между огромным количеством неприятных возражений, но он просто вжался назад в диванную подушку, как и тетя Петуния, и Дадли. Он так и не осмелился что-нибудь сказать, не сводя маленьких свиных глазок с палочки Дамблдора.
— Видишь ли, — Дамбледор снова обернулся к Гарри, словно Дядя Вернон не произнес ни слова, — Если ты действительно унаследовал дом, ты также получил в наследство…
Он взмахнул палочкой в пятый раз. Раздался громкий треск, и появился домовой эльф, с носатой мордой, ушами как у гигантской летучей мыши, и огромными налитыми кровью глазами. Он уселся прямо на пушистый ковер Дурслеев в грязных тряпках. Тетя Петуния издала вопль, от которого волосы встали дыбом. Никогда, сколько она себя помнила, ничего настолько грязного не появлялось в ее доме. Дадли оторвал большие, голые, розовые ноги от пола и сидел, задрав их почти выше головы. Казалось, он думал, что это существо может добраться до брюк его пижамы. — Что это, черт возьми?' — взревел Дядя Вернон.
— Кричер, — закончил Дамбледор.
— Кричер не будет, Кричер не будет, Кричер не будет, — каркал домовой эльф так громко, что Дядя Вернон, топнул длинными, кривыми ногами и заткнул уши.'Кричер принадлежит мисс Беллатрикс, о да, Кричер принадлежит Блекам, Кричер хочет к своей новой хозяйке, Кричер не пойдет к Поттеру, Кричер не пойдет, не пойдет, не пойдет
— Как ты видишь, Гарри, — произнес Дамблдор громко, потому что Кричер продолжал громко каркать: — Не пойдет, не пойдет, не пойдет, — Он выражает нежелание перейти в твою собственность.
— Мне плевать, — откликнулся Гарри с отвращением глядя на скорчившегося домового эльфа. — Я не хочу его.
— Не пойдет, не пойдет, не пойдет
— Ты предпочитаешь, чтобы он перешел в собственность Беллатрикс Лестрандж? Имей в виду, что он жил в штабе Ордена Феникса весь прошлый год.
— Не пойдет, не пойдет, не пойдет
Гарри уставился на Дамблдора. Он знал, что нельзя позволить Кричеру уйти и жить с Беллатрикс Лестрандж, но сама мысль о том, чтобы взять на себя ответственность за существо, которое предало Сириуса, была отвратительна.
— Прикажи ему что-нибудь, — подсказал Дамбледор. — Если он перешел в твою собственность, ему придется повиноваться. Иначе нам придется придумать другой способ, как держать его подальше от законной хозяйки.
— Не пойдет, не пойдет, не пойдет!
Кричер перешел на крик. Гарри не смог придумать ничего лучше, чем сказать: — Кричер, заткнись!
На мгновение показалось, что Кричер решил сам себя задушить. Он схватился за горло, его рот, все еще неистово открывался, глаза выкатились из орбит. После того, как он задыхался несколько секунд, он бросился лицом на ковер (Тетя Петуния захныкала) и бился об пол руками и ногами, передаваясь сильной, но абсолютно безмолвной истерике.
— Хорошо, это упрощает дело, — сказал Дамблдор бодро. — Кажется, Сириус знал что делает. Ты — законный владелец дома номер двенадцать на Гримуалд Плейс и Кричера.
— Я что, должен держать его при себе? — ошеломленно спросил Гарри, глядя, как Кричер мечется у его ног.
— Ну, если ты не хочешь, — пришел на выручку Дамблдор. — Я мог бы предложить, тебе отправить Кричера работать на кухню Хогварца. Если он будет находиться там, другие эльфы смогут присмотреть за ним.
— Да, — Гарри вздохнул с облегчением, — Я так и сделаю. Кричер, я хочу, чтобы ты отправился в Хогварц и работал там на кухне с другими эльфами.
Кричер, который теперь лежал на спине и сучил руками и ногами в воздухе, одарил Гарри взглядом, исполненным глубочайшей ненависти и с громким треском исчез.
— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Еще один вопрос касается гиппогрифа Клювокрыла, Хагрид заботится о нем с тех пор, как не стало Сириуса, но если ты считаешь…
— Нет, — быстро возразил Гарри, — Он может остаться с Хагридом. Я думаю, Клювокрыл выбрал бы это.
— Хагрид будет восхищен, — улыбнулся Дамблдор. — Он был так рад снова увидеть Клювокрыла. Кстати, мы решили, в что интересах его безопасности ему нужно другое имя и назвали его — Витервинг, — хотя я сомневаюсь, что Министерство когда-нибудь догадается, что он — тот самый гиппогриф, которого они когда-то приговорили к смерти. Теперь, Гарри, ты уже собрал вещи?
Хмм…
— Сомневался, что я приеду? — тут же догадался Дамблдор.
— Я сейчас, только закончу укладывать веши, — 'торопливо пробормотал Гарри, спеша подобрать упавший телескоп и тренировочные брюки.
На то, чтобы отыскать все, что могло ему понадобиться, ушло не больше десяти минут; наконец он извлек Плащ-Невидимку из-под кровати, завернул крышку флакона меняющих цвет чернил, и с усилием закрыл крышку сундука, прямо поверх котла. И тогда, держа сундук в одной руке, а клетку с Хедвигой в другой, спустился вниз.
Он с разочарованием обнаружил, что Дамблдор не ждал его в зале, а вернулся в гостиную.
Никто ничего не говорил. Дамблдор что-то непринужденно насвистывал, но атмосфера была тягучая, как холодный заварной крем, и Гарри не осмелился посмотреть на Дурслеев, он только и сказал, — Профессор, я готов.
— Хорошо, — кивнул Дамблдор. — Тогда еще буквально пару слов. — Он еще раз обратился к Дурслеям.
— Вы без сомнения должны знать, что Гарри достиг совершеннолетия
— Нет, — вдруг обрела голос Тетя Петуния, в первый рас с прибытия Дамблдора.
— Простите? — не понял Дамблдор.
— Нет, не достиг. Он на месяц моложе, чем Дадли, и ему будет восемнадцать только через год.
