стоит.
– - У него хватит совести и на это, -- проговорил Мартын. -- Чванный мужик. Любит, чтобы во всем его верх был.
– - Но чем я виновата? Дочери его я желала добра. Она даже заплакала сейчас, как слова отца услыхала. Сына его я не знала. Разве я знала, что он на Митрофанушку похож?
– - Они это от непонятия, -- стараясь успокоить Луизу, проговорил Андрей.
– - Нет, они понимают. Это они оттого, что дурные люди. У вас кто сильный, тот и дурной. Нужно от вас сниматься да ехать в другое место…
– - Что ты, бог с тобой! -- испугалась Татьяна.
Андрей сразу побледнел, а у Наташки вдруг потемнели глаза стали заволакиваться слезами.
– - Ну, всякое лыко нельзя ставить в строку, -- успокаивающе сказал Мартын. -- На всякий роток не накинешь платок.
– - Зачем же они так поступают?
– - Настолько совести хватает. Только не все люди равны. Одни такие, другие и другие…
– - А в других ни зла, ни добра… обидят тебя, и никто не заступится.
Луиза разволновалась, встала и пошла вон из избы. Хозяева остались подавленные, невеселые.
– - А ну, как он, правда, в волостное подаст? -- высказала свое опасение Татьяна.
– - Ну, вот еще! -- уверенно выговорил Мартын. -- С какими глазами-то? Будет того, что поговорит.
– - В волостное подать он не имеет права, -- убежденно проговорил Андрей. -- Чем она виновата? Что она, окромя хорошего, кому что сделала? Она нас на прямую дорогу выводит, мозги всем протирает, а тут какой-то самодур не знамо что говорит. Это совсем без совести!
– - Знамо так, -- согласилась Татьяна и, вздохнувши, добавила: -- А ну, как они, правда, из нашей деревни уедут?
– - Что ж, уедут и уедут. Не привязанные, -- равнодушно выговорил Мартын.
Наташка быстро вскочила с места и убежала в чулан.
И Андрей поднялся и стал надевать полушубок.
– - Ты куда? -- спросил Мартын.
– - Так, -- не своим голосом ответил Андрей и вышел.
– - Сохрани это бог, если они уедут. У нас у одних что пойдет! -- вздохнувши, выговорила Татьяна.
Мартын задумчиво молчал. Ему, видно, что-то пришло в голову, и он соображал.
Татьяна поглядела на него и, помолчав, -- промолвила:
– - Если попытать их под свое крыло взять?
– - Как?
– - А как следует, честным манером. Не миновать парню жениться: вот ему и невеста.
– - А она ему пара?
– - А чем не пара? Девка парню всегда пара, а хорошая девка тем паче.
– - Не нашей природы-то она.
– - Природа не важно, было бы согласье. А то будут жить-поживать да добра наживать.
– - Чего с такой не жить, -- согласился Мартын.
И, подумавши, опять проговорил: -- Что ж, можно закинуть слово. Какие речи услышим от них?..
– - Вот сберусь с духом, схожу…
Ни собралась с духом Татьяна не сразу. Выпустила она слово легко, но начать, что задумала она, -- вышло тяжело. У ней как-то прошла смелость. А в самом деле, подходящее ли это дело? Про Андрея она чутьем понимала, что для него в Луизе все, а для девушки будет ли в этом какой выход? Все-таки их семья серая, мужицкая. Все у них просто, не так, как они привыкли. Придется переиначивать уклад. И чем дальше, тем больше пропадала в ней уверенность в удачном окончании того, что она задумала. И у бабы меньше становилось смелости.
Но развязывать узел было надо. Андрей вернулся угрюмый. Ни слова не говоря, лег на коник, отвернулся к стене. У матери сжалось сердце, и она решила пойти к латышкам и завести разговор.
И только начало смеркаться, Татьяна тихонько перекрестилась и пошла к беженкам. Она шла с трепещущим сердцем. И когда вошла в избу, у ней немного отлегло в груди. В избе стоял сумрак. Беженки еще не зажигали огня. Они молча коротали время. Анна сидела на печи, а Луиза лежала на конике. Татьяна усиленно веселым голосом проговорила:
– - И вы сумерничаете. И у вас ничего не делают. А я пришла к вам было скуку разогнать.
– - У нас тоже много скуки, -- проговорила Анна, но осталась сидеть, как сидела.
– - А вам чего скучать была нужда?
– - Все беды. И дома беды, и здесь не радость. Какая может быть радость? Ведь только подумаешь…
– - А вы не думайте. От дум, говорят, сердце сохнет… Вы вот лучше послушайте, что я вам скажу…
Татьяна села на лавку, и хоть последние слова она выпустила свободно, но в груди у нее как-то похолодело. Говорить дальше нужны были большие усилия. Но она все-таки силы нашла и продолжала:
– - Мои мужики, как узнали, что с Луизой плохо торговцы обошлись, очень обиделись. И вас стало жалко, и на тех злоба. Правда, когда худой человек захочет кому зло сделать, он сделает. Особливо таким, у кого поблизости твердой заступы нет.
Татьяна почувствовала, что она подошла к тому, когда можно сказать самое главное, и ее опять взял какой-то страх, и она опять сделала усилие и решила скорей высказать то, зачем она пришла.
– - Вам нужна хорошая заступа. Зачем вам жить на бобыльском положении? Полезайте-ка вы под крепкое крыло. Мы вот что надумали: пусть-ка Луизушка выходит за нашего Андрея. Повенчаются они, и уж тогда никто к вам подступа не сделает. Будут, с нами со всеми, в чем нужно, считаться.
Татьяна высказала эти слова и вдруг почувствовала большое облегчение. Она даже глаза закрыла от радости, что свалила с себя эту обузу. Ей сразу стало много спокойнее, и она легко могла ждать, что ей скажут на ее слова.
Первое, что увидала Татьяна, это то, что Луиза сейчас же поднялась с изголовья и, выпрямившись, осталась сидеть в своем углу. Шевельнулась на печке и Анна, но сразу никто ничего не сказал. Татьяна ждала, кто первый из них отзовется на ее слова, но они почему-то ничего не говорили. Тогда Татьяна опять развязала язык:
– - Аль я не к месту эти слова выпустила? Тогда не обессудьте, коль вам это не во нрав. Мы от простоты сердца. Вы, мы думаем, вы люди хорошие, породниться с вами за честь… Опять Луизушка нашему парню по душе пришлась, вот мы и отважились.
– - Нет, нет, нам это не обидно, -- поспешила успокоить Татьяну Анна и соскользнула с печки. -- Только все это скоро, неожиданно. У нас такое время, такой год. Сколько бед перенесли! И вдруг девушка замуж… Нам в голову не приходило. Надо об этом подумать хорошенько.
– - Да, подумать, -- согласилась с матерью Луиза. -- Так сразу нельзя. Мы посоветуемся.
– - Ну, что ж, посоветуйтесь, -- легко согласилась на это Татьяна. -- Известно, с бухты-барахты нельзя, дело не шуточное. Только глядите одно. Мы сватаем Луизу не то что там что. Мы не глядим, что у вас есть, что нету. Мы видим одно -- люди хорошие. Нас всех и тянет к вам. Мы все будем рады, коли бог благословит делу свершиться, и старые и малые.
– - Хорошо, хорошо. Спасибо, мы вам дадим ответ. Если не сегодня, то завтра утром…
– - Ну, дай вам бог хороший разум, -- пожелала Татьяна и вышла из избы.
И после того как Татьяна вышла от латышки, если бы она могла незаметно опять вернуться к ним в избу и если бы понимала по-латышски, то она увидела и услыхала вот что.
Как только Татьяна вышла, Анна сейчас же подошла к дочери и села с ней рядом. Луиза не шевельнулась. Она сидела, плотно сложив на груди руки и опустив голову.
– - Вот какая наша судьба. Каждый день новость за новостью, -- выговорила, вздыхая, старая латышка.
